– Ну и сколько здесь прожил пан Станислас? – Безразличный образ, спал с нашего героя.
– Пан Станислас, нисколько. Он рисовал немного, делал снимки, весной и уехал.
– Весной?
– Ну да, в начале мая.
– Люблю грозу в начале мая, когда весенний первый гром. – Татьяна не понимающе смотрела на Владимирского, тогда тот вытащил одну из фотографий и показал ключнице: – Это где?
– В саду. – На снимке практически обнажённая Зинаида Ивановна пряталась за полу-раскрытый зонтик и глаза её были полны любви.
– Что-то я не замечал, что бы у нас в начале мая вишня поспела.
– Ну и что, вишня! Зинаида Ивановна приедут, уедут, мне её дела неизвестны! На мне одной весь дом почитай! Неколи мне за вашей Зинаидой приглядывать! Надо же быть такой дурой, всю усадьбу просрала! – Татьяна распалилась и последнюю фразу произнесла со злостью.
– Так когда ты сказала в эту комнату переселилась? – Безразличным тоном спросил Владимирский, абсолютно сбив с толку ключницу.
– Осенью. – Татьяна вновь поняла что проговорилась и стала зло оправдываться: – Это сключительно для присмотра за барыней. Они часто ночью просыпаются, им всякие прихоти исполняй.
– Вот как, значит беспокойная барыня. Что же настало время её проведать. Не изволите доложить?
– Я уж говорила, барыня в сей час отдыхают и принимать не велено.
– Да ты с кем разговариваешь, глупая. Быстро доложи. – Впервые тон нашего героя стал жёстким и ключница нехотя пошла, постучалась в дверь барыни. Она заглянула и сразу вышла вон:
– Наталья Фоминична не здоровы, изволят почивать.
– Владимирский жёстко обнял и прижал к себе ключницу преградившую ему дорогу и та с трудом вырвавшись, сама отстранилась, уступив ему проход. И тогда наш герой вошёл в спальню, старой Федякиной:
– Наталия Фоминична, это я! – На громкое восклицание жандарма, та ответила невнятным пьяным бормотанием: – Ого, восьми летний виски, – Произнёс Владимирский разглядывая на половину пустую бутылку, стоящею между двумя подушками. На этикетке сообщалось, что сей продукт произведён в Глазго в 1806 году. Владимирский вначале понюхал и затем отхлебнул маленький глоточек с горлышка: – Чтоб я так жил, приживалкой и пил семидесяти восьми летний виски, какой не пьёт хозяин Букингемского дворца. – В комнате плохо пахло. На полу, возле ночной вазы валялась пустая бутылка бургонского вина: – У нас что, имеется винный погреб?