Ибо если бы вместо сих забот упражнялся он в чтении Божественных Писаний, которое укрепляет ум, особливо же служит орошением молитве и помогает бдению, тесно соединенному с молитвою и вместе подающему свет уму, то в сем чтении обрел бы вождя на стезю правую, обрел то, в чем семя всего питающего молитвенное созерцание и что удерживает помышления от парения, не дает им кружиться и питаться суетным, непрестанно посевает в душе памятование о Боге, указует пути святых, благоугодивших Богу, и делает, что ум приобретает тонкость и мудрость, – словом, обрел бы зрелый плод таковых деланий.
Для чего же, человек, так нерассудительно распоряжаешься собою? Ночью совершаешь всенощное стояние и утруждаешь себя псалмопениями, песнословиями и молениями, но тяжелым и немалым кажется тебе, при кратковременной рачительности во время дня, сподобиться благодати Божией за злострадание твое с другом. Для чего утруждаешь себя, и ночью сеешь, а днем уничтожаешь труд свой, оказываешься бесплодным, расточаешь бодрственность, трезвенность и горячность, которую приобрел, напрасно губишь труд свой в тревожных собеседованиях с людьми и вещами, без всякого основательного к тому предлога? Ибо если бы у тебя нощному упражнению сообразными сделались дневное делание и горячность сердечной беседы и не было бы промежутка между тем и другим, то в короткое время мог бы ты припасть к персям Иисусовым.
Но из сего явствует, что живешь ты нерассудительно и не знаешь, для чего монахам надобно бодрствовать. Думаешь, что установлено сие для того только, чтобы трудиться тебе, а не для чего-либо другого, отсюда происходящего. Но кто сподобился дознать, по благодати, в какой надежде подвижники противятся сну, делают принуждение природе и в бодрственном состоянии тела и помышлений своих каждую ночь приносят прошения свои, тот знает силу дневного охранения, знает, какую помощь дает оно уму в ночном безмолвии, какую берет власть над помыслами, до какой доводит чистоты, как непринужденно и без борьбы дается уму рой добродетелей, и свободно познает он благородство помыслов. А я присовокуплю, что если бы тело по немощи своей ослабело и не могло поститься, то ум одним бдением может привести в благородство душу и дать уразумение сердцу к дознанию духовной силы; если только не уничтожится это умножением во время дня причин противодействующих.