– Слушьте, я думаю, вам лучше уйти, – говорит Клариса, заслоняя Линор. – Мы все реально устали, а вас тут наверху реально не должно быть без…
– Но, слушьте, мы только пришли, реально, – лыбится Ланг Встанг-Шланг. Опять осматривается. – Не мог бы я попросить вас, о дамы, раздобыться баночкой пива, если вдруг, не манли бы вы?.. – и тыкает пальцем в крошечный холодильничек Сью возле коек. А потом плюхается на деревянный комплектный стул Сью у двери, у колонки. Нафф так и стоит рядом со Сью, лицом к Кларисе и Линор. Сью глядит на Кларису, Минди на Наффа, тот желтушно лыбится, Ланг Встанг-Шланг глядит на Линор, та на стуле у Миндиной двери сидит и смотрит. Линор в обалденном фиолетовом платье, чуть напомаженная и с босыми ногами, чувствует себя дура дурой, думает, что делать с туфлями, а если швырнуть туфлей в Ланга, у нее каблук острый, полиция уже в пути?
– Слушьте, пива нет, а если б и было, это грубость, парни, с вашей стороны, заваливаться без приглашения и просить у нас пива, и я не знаю Билла Блуднера, и я думаю, мы были бы реально признательны, если бы вы свалили.
– Уверен, этажом ниже имеется пиво на любой ваш вкус, – говорит Клариса.
Нафф Дихеранс разражается мощной отрыжкой, почти невероятной протяженности, он явно профессионал этого дела, затем вновь отхлебывает из стаканчика «Смелейяклейямлейя». Линор непроизвольно бормочет, что так вот рыгать просто омерзительно; все на нее смотрят. Ланг расплывается в улыбке:
– Ну приветики. Как тебя зовут?
– Линор Бидсман, – говорит Линор.
– Откель вы, Линор?
– Линор – моя сестра, – говорит Клариса, направляясь к двери и глядя на Наффа Дихеранса. – Ей пятнадцать, она у нас в гостях, мы ее пригласили, реально в отличие, боюсь, от вас, так что если вы позволите мне на секундочку, ну-ка…
Нафф Дихеранс переступает как танцовщик, с эффектным махом ноги, и загораживает дверь телом.
– Хм-м-м, – говорит Клариса. Глядит на Минди Металман. Минди идет к Линор, берет мокрый халат со спинки стула, надевает его поверх фуфайки без рукавов. Ланг тепло лыбится. Нафф секунду глядит на Минди, вдруг разворачивается к двери и начинает биться о нее головой, опять и опять, реально сильно. Ланг Встанг-Шланг ржет. Стук головы о дверь вполне заглушается шумом вечеринки и вообще, впрочем, музыка вдруг стала куда громче, видно, в одиннадцать открыли двери столовой.