Прощением ее не заменить
И даже, если с ближним связан кровью
Отсутствие любви не извинить.
Когда мы терпим или же прощаем,
То движет нами не любовь, а жалость
Мы этот пакт, как долг воспринимаем,
Для тех, кто порождает в нас усталость.
А долг назвать любовью невозможно,
Ведь та река, всегда свободно льется,
С терпением смириться так же сложно,
Как боль принять и перестать бороться.
Прощение наполнено терпеньем,
Здесь чувства погибают взаперти,
Холодных змей одно переплетенье
И долг, как айсберг вечный впереди.
И лишь любовь не требует расписок
Долги любимым ею прощены,
Она не терпит тех, кто ей так близок,
Но дарит то, чего все лишены.
Она одна источник пониманья
Терпенье и прощенье в ней самой,
Любовью дышат первые признанья
И говорит: «Люблю», – даже немой.
Когда появляется старость
И в сердце вселяется страх,
А может быть прежде усталость
Змеею вползает, как враг.
Иль лютой зимою без стука,
Войдет, как непрошеный гость,
Иль в дверь просочится без звука,
Поставив в углу свою трость.
Покрыв сединой словно снегом,
Засыпав порошей глаза,
Окутав сознание негой,
Проявится немощь-слеза.
Проснулся – она в изголовье,
Как смерть, только чуть побелей,
Напомнила вновь о здоровье
И стала, как будто добрей.
Но я ей не верю, как прежде,
Теперь мне уже не летать,
Хотя продолжаю в надежде
Свой век на земле коротать.
С трудом дожидаюсь рассвета,
Все реже гляжу на закаты
И вместо свиданий приветы
Теперь получаю на даты.
Страдаю и телом и духом
Здоровья не в том, ни в другом,
Но знаю не только по слухам,
Что смерть мне не будет врагом.
Какие звезды мне пророчили рожденье,
Какой удел отмерила судьба
И было ли какое-то знаменье,
В тот миг, когда на свет явился я.
Быть может, предначертанные знаки
И сочетанье звезд сулило благодать,
Ведь не родился я в простом бараке,
Чтобы концы со временем отдать.
Родители мои не знали толком,
В кого пойдет их третий сорванец,
А я в разрез всем жизненным уловкам
Пытался отодвинуть свой конец.
Да, мне везло, но в этом мало проку
И то, что черпал я из книг потом,
Заставило меня сложить на полку
Все знанья, что достиг потом.
Наш век бесчувственный – не для поэта
Стихи мои, как кровь из ран текут,
Они, как истина не требуют ответа,
Они, как, правда, знают и не лгут.
Пройдут года, покроет пыль забвенья
Мою могилу, вряд ли, кто найдет,
Лишь строкам этим, что избегнут тленья,