Как и обещал Алекс, мне назначили индивидуальную программу обучения. На деле это означало проведение лекций один на один с педагогом и специальные физические нормативы. Так вот, самым болезненным для моей психики стало не чувства дезориентации, обособленности и покинутости, а предвзятое отношение тренера по физической подготовке. На взгляд силовика я была обузой.
Сейчас, спустя две недели, уверена, волк исключительно из-за своего сволочного характера и склонности к рискованным экспериментам, не стал тренировать меня с новичками стражами, а оставил меня для себя. Наши специальные занятия не подразумевали особого внимания, развития индивидуальных особенностей, вдумчивого отношения к заданиям и моему состоянию. О нет! Судя по подходу и интенсивности нагрузок, мужик метался между желаниями найти способ эффективно и эффектно меня покалечить, доставив себе тем самым извращенное удовольствие, и необходимостью оставить меня в относительном здравии для отчета перед вышестоящими.
По факту, ежедневные тренировки Степана Обреимова (того самого Степана из автобуса), на которые я ходила подальше от посторонних глаз на заброшенный полигон у леса, стали моим испытанием на выживание. Вставать с земли после очередного занятия и идти к себе могла только благодаря чистейшей ненависти, которую с первого дня питала к тренеру и тихой радости, что и в этот раз смогла встать и идти самостоятельно. Тупыми вопросами, типа «..ну, что я ему сделала?» я перестала задаваться, когда увидела на его лице отражение неприкрытого удовольствия от моей боли и унижения.
***
Новый день или уже правильней говорить, очередной, выдался по-осеннему пасмурным. Настроение было соответствующее и вылезать из кровати категорически не хотелось, но столовая работала не по моему личному, а очень даже по общественному расписанию, и могла закрыться, не дождавшись прекрасной меня. Поэтому, натянув синюю форму – нечто среднее между спортивным костюмом и военной одеждой – поплелась умываться и уже привычно не столкнулась по пути ни с одной человеческой особью. Только с наглым местами подранным рыжим котом, который совершенно непонятным образом нашел здесь приют. Он тоже был не в духе, хоть скорее это его нормальное состояние. Рыжее четвероногое, как только меня видело, обязательно издавало какой-то шипящий звук и топорщило загривок..