Сели они в транспорт из Обухова. Конечно, электричка, что до Киева идет, это тебе не «мерседес» заграничный будет. Но терпеть надо, так как оно самое удобное средство – сидишь на деревянной скамейке и вокруг народа много. Значит, есть с кем и о чем поговорить. В «мерседесе»-то разве так горячо поговоришь? А вот в движущейся по железным рельсам коробке – вагоне электрички – бывает и запоют, когда дорога длинная.
Едут, значит, они по родной железке, по сторонам вертятся да смотрят, как кругом все краше и краше становится. А тут соседка себе под нос что-то мурлыкает. Друг-металлист улыбается про себя и озорно в сторону товарища смотрит, а Леонид даже ухом не ведет.
– Ты чего на меня уставился? – не выдержал Леонид. – На мне ничего такого нету.
А Василий все одно, смотрит то на него, то на женщину с такой же ухмылкой. Тогда понял его друг, что к мурлыканью-то и ему прислушаться нужно, что соседка там мурлычет. Оказывается, она про мамины очи поет так тихонечко.
– Это что, твоя песня, что ли?
А Леонид отвечает:
– А ты у нее сам спроси.
Не вытерпел тот и спрашивает музыкальную соседку:
– Это про что вы так задушевно поете?
– А я и сама не знаю. Про маму вроде. Вот дочка научила, и как станет мне грустно, так я эту песню и начинаю петь – сразу лучше в жизни становится.
– Да, песня приятная, – соглашается шофер. – А кто ж ее сочинил? – спрашивает.
– Я и не знаю, кто сочинил, – отвечает соседка, – наверное, народная песня, раз нигде по прилавкам не значится и не продается. Это уж точно народная…
Замолк друг, а тут и электричка тормозить начала – приехали в Киев, значит.
Эпизод 3. Консерватория
Нашли они ту консерваторию, где главные специалисты по музыке бывают. Заходят, а их, конечно, не пускают. Не договорились ведь для порядку. Но друг Леонида такой настырный, не зря, видно, машины любит, с ними часто трудности бывают.
– Вы, – говорит он, – мне того покажите, который народной музыкой занимается.
– А у нас тут вся музыка народная, – отвечает вахтерша, – тут плохой музыки не держат и ничему плохому не учат.
– Да я не об этом. Нам свою музыку показать знатоку надо.
– А кто ж показывать-то будет?
– Да вот, Леонид. Он и гармошку взял. Не смотрите, что маленькая да старая, но звучит хорошо…
А тут как раз в огромные консерваторские двери старушенция какая-то входит. Вахтерша с ней так ласково раскланивается, а потом вдруг спрашивает: