И только после этого я решился подняться на нужный мне этаж. Неуверенность снова появилась во мне, как и желание понять, куда я, собственно говоря, двигаюсь. Но в дверь постучал уверенно и даже немного удивился, когда она почти мгновенно открылась.
Лена застыла напротив меня, не произнося ни слова, зато ее сын довольно ловко протиснулся мимо мамы и радостно сказал:
– Толтик! Ула! Плоходи, Глеб, у нас готов чай!
Лена словно спохватилась, отошла в сторону, приняла торт, который быстро унесла на кухню. Ну а я пошел мыть руки под чутким руководством Мишки, потому что он сегодня решил проследить, тщательно ли смываю уличных микробов или халтурю.
В кухню пришли вдвоем, почти держась за руки. И как-то даже радостно стало, когда увидел стоящие чашки и блюдца, торт в центре стола и нож. Все же, когда тебя ждут – намного приятнее, правда?
Вот так самый обыкновенный и серый вечер неожиданно обрел краски. Мне, как гостю или самому большому человеку в квартире, отрезали внушительный кусок торта. А когда пожелал возмутиться, Лена на меня о-очень строго посмотрела, да так, что даже спорить расхотелось.
Миша рассказывал о том, как ходил в больницу за справкой, и что ему завтра нужно будет идти в садик. Судя по недовольно поджатым губам, идти туда малыш не желал.
– Ты ходишь в сад? – удивленно произнес и посмотрел на мальчика. – Ты что? Такой уже большой?
Ладно, возможно, переигрываю, возможно, еще не уловил сути игры с детьми, но мне чисто интуитивно кажется, что иду в правильном направлении. Миша вот как-то даже выпрямился, голову задрал, чтобы посмотреть на меня с уровня «высокого» человека.
– Я уже в длугую глуппу пойду! – гордо заявил он.
– Это в какую? – приподнял брови и дождался такого тяжелого вздоха, словно собеседник Мишкин был человек недалекий, и все его высшие образования и стажировки – липовые бумажки.
– В сталшую! – как маленькому стал объяснять он. – Я уже не с детьми в глуппе, а со взлослыми!
– Ну надо же! – восхитился. – Тогда точно надо идти!
На этой приятной ноте я решил остановиться и перевел тему в более безопасное русло, потому что разговор про садик – это минное поле, любое упоминание о ребенке или воспитателе, а может быть, капусте в тарелке на обед может сыграть против меня.
В гостях я пробыл около часа, все время посматривал на часы, потом на Лену, как бы мысленно спрашивая, когда вам спать, мне не пора проваливать?