Настоящий оборотень - страница 2

Выдохнув, понимая, что не добился результата, лишь напомнил:

– А потом ходить с исцарапанной мордой?

Понаблюдав, как Дима осторожно ощупал своё лицо, поморщившись, провозгласил:

– Эх, не ценишь ты меня и мои героические поступки. А чем бы ты занимался, не будь меня рядом?

Собственно, сколько я помню Диму, а помню я его с тех пор, как поступил в младшие классы школы, он всегда был таким. И я невольно задумался, как встретил темноволосого паренька, с которым были плохие отношения на почве правильности в нашем имени. Мы оба были Дмитриями. Но как-то так сложилось, что меня с детства звали Митей. И после сокрушительного выяснения отношений, как казалось в девять лет. Дружба зародилась как-то сама собой, и прошла через многие годы в школе и первые курсы техникума. Приводя, как водится, к очередному началу летних каникул, принесших за собой, много времени и нынешний поход в баню. От чего мы и поплелись, в недавно открытую на свежем воздухе сауну на Японский манер. Так сказать, полюбоваться на представительниц, любящих чего-то новенького и по совместительству на знакомых друга. И как помнится, я даже отговаривал, вроде!? И судя – по тому, что вышло, не зря. Хотя, я точно надолго запомню, как лежу на досках с разбитой головой и смотрю на Диму, ощупывающего своё лицо, вымолвив:

– Ну что, нам думаю уже пора, а то хозяин с нас штраф за превышение времени возьмёт?

– Да…, думаю нам пора, – с лёгкой улыбкой согласившись, начал подниматься, но тело не повиновалось.

В глазах темнело, а проваливаясь в никуда, успел смутно заметить, что Дима начал метаться и вроде кто-то подошёл к нему. Обдав ароматом незнакомки или ударивших, едких духов, что на секунду, с кружили и перехватили дыхание. Казалось, беспощадно душа, пока моё сознание не померкло совсем…

Проснулся я вялый. Сладко потянувшись, осмотрелся, к облегчению узнав свою квартиру. Радуясь и тому, что вчерашние похождения закончились, да ещё и для меня благополучно. Пока не почувствовал неприятную пульсацию в затылке. Пришлось подняться и протопать к зеркалу, пытаясь посмотреть, что там с головой? Но это оказалось трудновато. Хотя мне и так повезло, что Дима меня как-то дотащил или скорее доставил до дома. Слегка поморщился воспоминаниям от поездки за город. Попытался раздвинуть слипшиеся и скатавшиеся в крови на затылке, русые волосы. С лихвой скрывшие от глаз травму. Но не смог добиться успеха. Чертыхнувшись с досады, осматриваясь на случай ещё не проявивших себя повреждений. Но смог понять только то, что побриться–бы мне не помешало. А так, на меня смотрело из зеркала, моё довольно приятное лицо, со слегка полненькими или по-юношески, округлившимися, островатыми чертами. Коими, без ложной скромности, в основном остался доволен. Покрутив головой, решил – что сильно со вчерашнего дня она не изменилась. Вот только, я был в засохшей крови, с которой нужно было расправиться в первую очередь. Заканчивая рассматривать себя в зеркале, что не очень-то и любил. Как и навеянные им воспоминания. Рос я – непоседливым мальчишкой, от чего и норовил залезть куда не стоило. И, как следствие, посещение в доме у дедушки, очень интересовавшего меня тогда чулана. Бывшего с кучей столов и раритетов, одним из которых было и высокое зеркало в резной оправе, окончилось плохо. При всей своей вычурности, оно не выдержало натиска споткнувшегося, за что-то наваленное на полу, меня. Напоследок, сверкнув, осыпаясь осколками. После чего, мне досталось на щи от деда. В течение двух дней, отправившего – в наказание, а может по другой причине, жить к тёте Маше. Я, конечно, чувствовал вину, но не понимал из-за чего столько шуму? В полумраке чулана, любой мог споткнуться. И такого изгнания от единственного родственника, коим казался дед, так забыть и не смог. Ведь насколько я помнил себя на тот момент, я всюду был с ним. Правда со временем всё не забылось, но сгладилось. Да и вновь обретённая тётя, готовила лучше. Всё-таки, я один у неё был. Поэтому, она вскоре и заполнила собой, весь недостаток в родных. И больше воспринималась – как мама, которую я не помнил. Из этого и получилось, что я стал довольно полноват. Так же, кстати, не добавляя любви к зеркалам. Но и нашу спокойную жизнь, к окончанию школы, омрачил неприятный случай. Как объяснила тётя. Ей потребовалось лечение, дорогостоящее и не менее затратное по реабилитации. Но кое-как собрав нужную для этого сумму, она вынуждена была лечь в госпиталь, на довольно продолжительное время. Так я и стал жить один. Как оказалось, позже, ей начал помогать дедушка, а после лечения, забрал к себе для восстановления, наняв хорошую помощницу. Надо признать, дед был состоятельным. Я помнил смутно, в силу того – что ещё был маленьким, но дом был большим. Куда я так и не вернулся с тех пор, только перезваниваясь с тётей. Как и раньше поддерживающей, меня и моё обучение, на что я мог прожить месяц не шикуя. Выдохнув, закончив предаваться и воспоминаниям, попытался сглотнуть оскомину, но только поскрёб по небу шершавым языком. На прощание глянул в зеркало, поменял планы. Сначала, хотелось – утолить жажду. А уж потом и пытаться привести себя, хоть в сколько-то приемлемый вид, по средствам душа и завтрака. Но едва подошёл к двери, притрагиваясь к ручке, в комнату ворвался Дима, почти сбивший меня с ног: