– Послушай, Лео, меня удовлетворит твоё честное слово, навсегда забыть о известной тебе особе, и более никогда не претендовать на её расположение.
– Извини, Владимир – Лео поднял шашку – Это единственное удовлетворение, какое я могу тебе дать – и, хлюпая набухшим от крови сапогом, устремился в атаку с безрассудством обречённого. Его яростный натиск сдвинул с места монументальную фигуру Раевского и заставил его отступать. Истончённый течением лёд, угрожающим треском, предупредил соперников об опасности, но им было не до пустяков. Лео остановился только тогда, когда явственно ощутил эфемерную зыбкость опоры под ногами. Отпрянув назад, он опёрся на шашку, пытаясь превозмочь жгучую боль в ноге.
– Не советую делать резких движений, Владимир – предупредил он противника, смахивая перчаткой крупный бисер пота, нависший над бровями.
Но Раевского было не удержать. Не желая давать противнику времени для передышки, тяжёлая кавалерия двинулась в сокрушительную атаку.
– Господи, благослови! – прошептал Лео и поднял шашку.
Через мгновение он увидел занесённый над собой клинок и кровавую полумаску, размытую дорожками пота, рядом с которой светился глаз, разящий холодным стальным блеском казачьей пики. Но вся эта мощь, стремительно уходила вниз, проваливаясь под лёд, не выдержавший её грозной поступи.
Смерть имеет много лиц, от омерзительно безобразных, до божественно прекрасных. Лео перекрестился, устало оперевшись на шашку. Он понимал, что мгновение назад видел одно из них. Потому, что такую атаку мало кому было дано пережить. Краткий миг размышлений был прерван появлением над водой головы Раевского. Лео упал на лёд и потянулся к кавалергарду.
– Дай руку, Владимир.
Но упрямый соперник с негодованием отверг помощь. Круша мощным торсом края полыньи, он предпринимал отчаянные попытки выбраться, умудряясь не выпустить из руки шашку. Его бледное лицо, то нависало над краем льда, то исчезало под водой. Каждая попытка могла стать последней, течение затягивало его под лёд. Лео, наконец, удалось ухватиться за рукав мундира, когда краем глаза он увидел спешащих к ним секундантов, а до слуха донёсся окрик одного из извозчиков
– Барин, вожжи ловите.
Потянув Раевского к себе, он привстал на колени, создавая упор для дальнейших усилий, но, увы, напрасных. Подломившийся под ним лёд, вновь уровнял шансы противников. Обжигающий холод перехватил дыхание. Сильная судорога парализовала мышцы и наполнившиеся водой сапоги потянули вниз.