– Извини, Владимир, я не мог допустить, чтобы ты умер от подлого удара ножом в спину – глухо пояснил Лео, положив на стол разряженный револьвер.
На звук выстрела, сверху по лестнице, рискуя свернуть себе шею, летел Иван. Вбежав в зал, он замер возле трупа.
– Ваше сиятельство, никак не возможно его было в себя привести – виновато произнёс он – Я уж, грешным делом, подумал, что Вы его насмерть зашибли.
– Ступай прочь, Иван. – отослал денщика Лео. И, обращаясь к Раевскому, обречённо продолжил.
– Эта пуля была предназначена мне. Пора заканчивать экзекуцию.
Он достал свой «наган» и перекрестился. Чтобы скрыть предательское дрожание руки, от дикого напряжения воли, Лео упёрся стволом в висок и закрыл глаза. Его матовое лицо застыло, как посмертная маска.
– Остановись, Лео – услышал он, в последнее мгновение, сиплый голос Раевского, прозвучавший как райское пение. – Минуту назад мы могли погибнуть одновременно. Эта пуля предназначалась не тебе. Судьба, снова, вмешалась в наши игры со смертью. Кроме того, мы слишком увлеклись и забыли, зачем сюда пришли. Надо завершить дело.
Трактирщик, уже давно очнувшийся, но, по привычке, предпочитающий изображать обморок, был поставлен на ноги.
– Раевский наполнил до краёв стакан водкой и протянул ему. Последний, очумевший от происходящего, с жадностью выпил и, занюхав рукавом, прямо на глазах, из хитрого и настороженного негодяя, превратился в благодушного добряка.
– Дорогие вы мои! Бес-цен-ные! – душевно заговорил он. При этом, его лицо обезобразила гримаса пьяного умиления. – Да я для вас в лепёшку расшибусь, рубахи последней не пожалею-с! Честное благородное слово.
Кабатчик попытался обнять каждого по очереди, но эта попытка была жёстко пресечена.
– Только зачем же вам жизни то себя лишать? Разве ж это по-божески? Любовь, господа, это вздорная блажь. Поверьте-с, повидал-с. Честное благородное. Вон, Стёпка Бешеный – трактирщик кивнул на бездыханное тело и суетно перекрестился – вот он вчера подарил Маньке Хохлушке цацки золотые, думал, дурак, что она ему теперь ноги целовать будет. А Манька, стерва, нынче скинула их по дешёвке и хвостом вильнула. Во как!
– Кому скинула? – встрепенулся Лео.
– Да мне же и скинула. Кому же ещё? – заявил трактирщик, наливая себе ещё водки.
– Ну и, где они? – напрягся Раевский.