– Почему же? Вам нужно просто помириться с Владимиром.
– Просто помириться? Если бы это было так просто.
Лео вернулся в кресло.
– Прошу меня простить, София Николаевна, но при всём уважении, я не считаю возможным обсуждать с Вами эту тему.
– Что же мне делать? – как то потерянно произнесла она – Я больше не в силах покорно ждать смерти одного из Вас. Я сойду с ума – голос девушки дрогнул, в глазах заблестели слёзы.
Лео опустился перед ней на одно колено и, взяв её тоненькую руку в свои ладони, пылко заговорил.
– Поймите же, Софи, офицер не может уклониться от поединка. Вы, дочь моего полкового командира, будете первой брезгливо отворачивать голову при встрече со мной.
Молодая графиня сделала попытку возразить, но на полуслове её голос прервался. Она закрыла лицо руками и, не в силах больше сдерживать слёзы, дала волю, достигнувшим критической массы, эмоциям.
– Я умоляю Вас, помиритесь с Владимиром! – пробивался сквозь слёзы надрывно-молитвенный голос девушки – во имя всего святого!
Сползая с диванчика, она опустилась на колени. Лео почувствовал себя самым гнусным негодяем на свете. Он бережно поднял её на ноги и нежно обнял вздрагивающие плечи.
– София Николаевна, я понимаю, что сейчас неподходящий момент для признаний, но может случиться так, что у меня больше не будет такой возможности. На свете есть только два человека, которые мне бесконечно дороги. Это мой отец и Вы. Моя жизнь принадлежит государю, душа – Богу, а сердце – Вам. Я обещаю, что Раевский останется жив.
– А Вы? А Вы, Лео? – она взглянула ему в глаза, вспорхнув влажными трепетными ресницами.
– Теперь, это уже не имеет значения – ответил он и нашёл в себе силы улыбнуться.
Слёзы ещё катились по её щекам. Молодая графиня отстранилась от него и, утирая их платочком, подошла к столу.
– Вы дороги мне оба – тихо сказала она, слегка поперхнувшись от спазма в горле.
София Николаевна взяла со стола стакан со спиртом и сделала жадный глоток, будучи в уверенности, что пьёт воду. На секунду девушка окаменела с широко распахнутыми глазами, не в силах сделать вдоха, после чего совершила ещё одну оплошность. Схватив со стола чашку с чаем, она стала судорожно запивать огонь, вспыхнувший в горле, ещё не осознавая того, что содержимое чая, тоже было щедро сдобрено спиртом.
Следует заметить, что её организм имел редкую особенность – непереносимость спиртного. Сказать, что девушка опьянела, значит не сказать ничего. Она просто упала без чувств, на руки хозяина дома.