Я, ожидая от друзей большей поддержки, удрученно молчала, опустив глаза в пол.
Через некоторое время Рин, прокашлявшись, нерешительно заговорил:
− Может, это и будет хорошо, но ты уверена? Тебе не надоело? Одиннадцать лет в школе, четыре − на бакалавра, еще и два года магистратуры…
− Это было бы замечательно, если Москва или Питер, − сказала Ева, как бы поддерживая меня.
Помолчав пару минут, она продолжила:
− Но ты же хочешь продолжить обучение здесь, в этом клоповнике! Верно? − я мотнула головой в знак согласия. − Боже, надеюсь, это коктейли на тебя так плохо влияют.
Раздраженно хмыкнув, я не произнесла ни слова, но злость и обида разрывали меня, и я не смогла больше сдерживаться:
− Ну а что я еще могу? Только остаться в этом клоповнике, как ты выражаешься! Мне нравится заниматься психологией, но на Москву или Питер у меня не хватит денег, да и амбиций. − Я судорожно начала рвать салфетку. − В этом обреченном мире никто… никто не даст тебе яблока, не откусив при этом руку.
− Успокойся, мы что-нибудь придумаем, − нежно произнесли мои друзья.
Они пытались меня успокоить, но я не хотела их слышать. Когда я вспыхиваю, мне стоит высказать все, что копилось во мне это невозможное количество времени. Иначе бури не миновать.
− Если бы у меня хватило ума, может, я и поступила бы! Но они ждут «вау»-исследований, неких сенсаций, которые мне не под силу. Мне кажется, я бы впечатлила их, если бы была личным психологом президента.
Друзья молчали, переваривая мои слова. Я в свою очередь начала «потухать» и приводить в порядок свое дыхание и свои мысли.
− Можешь исследовать меня! − широко улыбаясь, сказал Рин.
− Такое даже нашему декану не под силу! − Друг состроил обиженный вид, но буквально через секунду рассмеялся практически мне в лицо.
− Тебя же отец на лето куда-то устроил? – включаясь в разговор, спросила Ева.
Я на мгновение задумалась, а потом подняла горящий взгляд на друзей.
− Точно! У меня еще есть шанс создать что-то стоящее!
***
Каждый раз, когда ты сомневаешься, помни, на сомнения нет времени.
***