Проще всего было объяснить занятия Саши словом «бард». Но Саше оно не нравилось. Саша сразу вспоминал своего отца. Если быть честным, Саша ненавидел слово «бард». Поэтому, когда Саша объяснял, чем он занимается, он оправдывался со смущённой улыбкой: ну, я пишу авторские песни – стихи, там, музыку. Ты исполняешь их с группой? Нет, один, под гитару. Значит, ты – бард? Нет. Рокер? Нет, я играю скорее, фолк. Значит, бард? Саша устало кивал и соглашался. Стенка аквариума, думал Саша.
Саше нравилось так думать: между мной и миром – стенка аквариума. Его бывшей жене эта метафора не нравилась. Возможно, потому что Саша повторял её слишком часто. Возможно, потому что Сашина бывшая жена не любила громкие метафоры. Саш, тебе тридцать лет, говорила она. Ну какой ещё аквариум, говорила она. Но теперь Сашина жена была бывшей. И к её мнению можно было не прислушиваться. Не то чтобы Саша особенно прислушивался к её мнению до развода. Возможно, поэтому они и развелись. Но возможно, потому что между миром и мной стенка аквариума, думал Саша.
Так возможно ли спеть про это так, чтобы поняли другие? (думал Саша, собираясь в тур, в котором всё сразу пойдёт не так, о чём Саша ещё не знал).
Вот дом в день отъезда, думал Саша. Он ведь становится таким уютным. И хочется провести это воскресение перед ноутбуком – сериалом там, или Ютубом, пить чай, смотреть в окно. Но ведь если бы не было этой поездки в выходные, выходные были бы тоскливыми. Тянулись бы пусто, и у окна Саше было бы скучно. Что он, дурак что ли, сидеть весь день у окна? Он бы посмотрел сериалы там, или Ютуб. И переживал бы, что тратит время на глупости, а мог бы поехать в тур.
Но у развороченной квартиры, у забытой зубной щётки, у московских сумерек за окном, в которых уже притаился поезд, у всей этой тоски – был звук. Был голос. А Саша не мог его поймать и выразить. Шевелил рыбьими губами перед стеклом. Стенка аквариума, думал Саша. Громкая метафора, думал Саша.
Или этот мимолётный уют аэроэкспресса. Как спеть про это? Вот про этот чёрный кофе в картонном стаканчике? Треугольный сэндвич? Ведь такой отвратительный горький кофе. Но такое тепло. И от сэндвича – крошки и неспокойно в животе. Но ведь так хорошо. Едешь в аэропорт, а в рюкзаке уже прячется пустота забытой щётки, но так сладко наплевать, как будто просыпаешь первую пару. А впереди что-то грандиозное. Но всё это – лишь на 40 минут пути до аэропорта. Самолёты и поезда – про это можно было бы спеть отдельную песню. Романтика дороги, усмехался Саша. Саша ненавидел самолёты. Больше самолётов Саша ненавидел только поезда. Саша не знал, что ненавидит больше: поезда, самолёты или забытую зубную щётку. Нет. Больше всего Саша ненавидел, когда его называли бардом.