– Пойдешь ко мне в ученики?
Голос у нее был почему-то старческий и дребезжащий. Якуб растерялся и поискал глазами мать. Она тут же подбежала и спросила, в чем дело.
– Я могу дать твоему сыну ремесло, – сказала женщина. – Он станет так богат, что тебе больше не придется гнуть спину на огороде, а твоему мужу – в сапожной мастерской.
– Да кто же вы? – спросила мать. – И чему вы можете научить моего мальчика?
Женщина не успела ответить, как в толпе кто-то крикнул: «Крейтервейс!» И другой голос подхватил: «Это она! Берегитесь!» Вокруг женщины в островерхой шляпе тут же образовалась пустота – люди отошли на почтительное расстояние. От толпы отделился человек в бархатном плаще с золотой цепью на животе.
– Госпожа Крейтервейс, – сказал он почтительно. – Мы рады, что вы почтили своим присутствием наш город. Но, пожалуйста, позвольте мирным жителям Фейервилля спокойно отпраздновать Конец сезона ураганов. Они тяжело работали весь год и заслужили отдых и веселье. Пожалуйста, не мешайте им.
– Ты гораздо учтивее прежнего бургомистра, – ответила женщина. – И я уважу твою просьбу, как только закончу разговор с Ханной, женой сапожника.
Бургомистр хотел что-то ответить, но она подняла руку и он замолчал, будто проглотив язык.
– Я знаю, чего ты боишься больше всего, – сказала Крейтервейс матери Якуба. – Отдай мне мальчика в ученики – этим ты спасешь и его, и сыновей твоих соседей от гибели на поле боя. С его помощью в Фейерленде надолго воцарится мир.
– Не слушай ее, Ханна! – закричал кто-то из толпы. – Это ведьма!
Ханна совсем растерялась, а Якуб вышел вперед и сказал:
– Я никуда с тобой не пойду! Ты – ведьма! Уходи! Не пугай людей!
– Хорошо, – усмехнулась Крейтервейс. – Но я оставила свою метлу на берегу и ее засыпало песком. Покажи мне, Якуб, где городские ворота, и я пойду восвояси.
Каким образом Якуб с колдуньей оказались у городских ворот – он не помнил совсем. Все, что произошло дальше, представлялось ему смутно, как во сне. Он пролетел через пустырь, вернее, прошел, не чувствуя собственного веса, потом мимо озера, и, наконец, оказался в доме Крейтервейс. Она поблагодарила его за то, что он ее проводил, пообещала хорошо накормить и он не посмел отказаться. Колдунья хлопнула в ладоши – тут же прибежали слуги и принесли овощи, коренья и травы. Она варила суп, от котла поднимался пар и Якуб не мог оторвать от него глаз. Клубы пара принимали разные формы – людей, домов, цветов, животных и неведомых существ. Аромат супа был просто волшебным, и никогда ничего вкуснее Якобу есть не доводилось. А потом он уснул прямо в гостиной. Причем, каким-то образом видел себя спящим в огромном зале, на мягкой тахте. Он видел, что слуги переодевают его в такую же одежду, как у них самих, и обувают его в башмаки со скользящими подошвами – в них можно было передвигаться по зеркальным полам с большой скоростью, как на коньках. Затем слуги повели его в сад и огород, показали грядки и он зачем-то повторял за ними названия трав. Потом его привели на кухню и велели чистить овощи и мелко крошить зелень. А после сама Крейтервейс учила его готовить соус, а слуги почтительно стояли в стороне, ожидая приказаний. Якуб добавлял измельченную зелень, чеснок и специи в растопленное масло и прогревал в кастрюльке. Она учила его правильно помешивать и определять готовность соуса по аромату. «Соус сам сообщит, когда будет готов, – говорила колдунья, – по запаху. Вот сейчас сообщил! Чувствуешь? Вдохни его аромат – именно так должен пахнуть этот соус!» Потом он учился замешивать тесто для пирога с капустой. «Немного сока от тушеной капусты добавь в тесто, – говорила Крейтервейс, – тогда тесто поймет, каким нужно стать, чтобы оттенить вкус начинки». Якуб выкладывал начинку на тесто, защипывал края, смазывал поверхность яйцом и ставил в печь. А колдунья водила его по дому и велела принюхиваться. «Пирог сам позовет тебя запахом и скажет, что готов. Вот сейчас, потяни носом… Нет, не готов. Это еще не запах готового пирога. Вот сейчас, чувствуешь? Так он пахнет за несколько минут до готовности. Можно двигаться в сторону кухни. Испечешь сотню пирогов и научишься».