После ужина, собирая посуду со стола, Анна поделилась с Игорем своими мыслями по поводу невозможности создать «матрёшку» из человека с чистым сердцем.
– Да, возможно, ты и права, но ты забыла, что создание «матрёшки» начинается задолго до того, как энергетика человека окрепнет.
– Я не подумала об этом, так хотелось помочь Андрею, этот нюанс совсем вылетел из головы, – Анна расстроенно посмотрела на мужа. – Что же нам делать?
– Подожди расстраиваться, в твоём предположении есть рациональное зерно. Если ты права, то мы сможем исключить из подозреваемых людей с энергетикой определённого уровня. И если Виктория окажется именно такой, то она вне подозрений.
– Но мы всё равно не можем быть уверены, – Анна потёрла лоб тыльной стороной ладони и нахмурилась, – проверить-то невозможно.
– Поговорим об этом с Алексеем, он же скоро появится, – Игорь обнял жену за плечи, посмотрел ей в глаза и ласково провёл рукой по волосам, – посмотрим, что он скажет. А пока… – он наклонился к ней, притянул к себе и поцеловал долгим и нежным поцелуем.
– А можно вы потом целоваться будете? – неожиданный вопрос Никиты заставил их вздрогнуть и замереть. – Меня Даша за посудой прислала.
– Никита! – Анна улыбнулась, высвободилась из объятий Игоря, взяла со стола корзину с грязными тарелками и передала сыну. – Держи это, остальное мы сейчас принесём. И не подкрадывайся так больше.
– А то что? Увижу то, что потом не смогу развидеть? Забыли? Я уже достаточно взрослый.
– А то инфаркт у обоих родителей, – усмехнулся Игорь, – и останешься ты единственным мужиком в семье, а это большая ответственность.
Суббота выдалась солнечной и дождливой. «Слепой дождь» – вспомнила Анна выражение бабушки, наблюдая из окна своего кабинета за раскинувшейся в небе над городом двойной радугой. Стол был почти накрыт, только Полина складывала из салфеток замысловатые кармашки под столовые приборы, придавая сервировке законченный вид. Елена Владиславовна, пока всё не началось, разбиралась с документами на своём посту. Марк, Николай и Сергей обсуждали дело, которое сейчас вели и в котором наконец-то наметился прогресс. Данила не отходил от беременной жены, двадцатичетырёхлетней миниатюрной блондинки с тонкими чертами лица, короткой стрижкой и такими же, как и у мужа, веснушками, постоянно спрашивая, удобно ли ей в кресле, не принести ли ещё подушек и не хочет ли она что-нибудь съесть. Она смущённо хмурилась и просила его успокоиться и сесть рядом.