– Бестолочь! – заорал отец.
Официант, извиняясь и что-то бормоча себе под нос, одной рукой пытался придержать елку, а другой рукой собирал со стола упавшие бокалы.
– Пап, скоро ведь Новый год, не пиши на него жалобу, – попросил Степа.
Он знал, как папа любит писать жалобы. Он писал жалобы во все существующие жалобные книги Москвы, на все жалобные сайты и вообще был профессиональным жалобщиком. Степану почему-то стало жалко неуклюжего, рассеянного официанта.
– Нет, я ему все выскажу… Да он просто опасен!
Папа вихрем подлетел к барной стойке.
– Я требую управляющего!
– Я… я заплачу, – оправдывался официант.
– Да что мне ваши гроши. Вы просто не на своем месте.
– Вы думаете, мне это место кажется своим? – официант раскраснелся от невысказанных слов. – Я… я совсем о другом мечтал. В академию художеств не поступил, больше и пытаться не буду. Хватит, надоело! Да, семь бед – один ответ!
Папа смущенно замолчал. В сущности, чем он отличается от этого официанта? Папа ведь тоже мечтал о другом… И у него тоже на все один ответ: «Что поделаешь, так надо».
Степа стоял за спиной отца и изо всей силы тянул его за полы облитого шоколадом пиджака. Отец сам вдруг стал неловким и нерасторопным и, опрокинув наряженную елку, уселся на свое место.
– Степка, у меня очень мало времени. Говори.
Степа зачитал оставшиеся проблемы и смущенно добавил:
– Правда, бед всего пять, а у этого официанта семь, так что у меня еще ничего…
И тут папа снова предложил свой универсальный «один ответ»:
– Что поделаешь, так надо.
– Па, у меня есть два варианта, – ответил Степа. – Либо я снова испорчу себе зрение, либо ты купишь мне очки с простыми стеклами.
– Ни то ни другое. Учись давать отпор. И вообще надо маме позвонить, а то она волнуется.
Папа позвонил маме, и они договорились, что после работы папа отвезет Степу домой. Как в старые добрые (ну, по правде, не очень-то и добрые) времена.
– А пока пошли, в моем офисе посидишь. У меня очень важная сделка.
Степа работает Шерлоком Холмсом
До конца рабочего дня оставались считаные часы, и надо же было в эти считаные часы случиться такому… Степа сидел на вращающемся кожаном стуле и решал скучные задачки, которые он ненавидел так же сильно, как и свою дутую куртку, висевшую на резной антикварной вешалке в углу.
Вдруг Степа услышал какое-то странное бульканье. Он посмотрел на отца. Отец сидел перед монитором, и его рука, вцепившаяся в компьютерную мышку, казалась каменной. Лицо выглядело зеленым. А зеленые глаза, напротив, сделались красными. И вот еще что интересно: левая щека у папы дрожала, как новогодний холодец, а правая щека, напротив, была словно мраморная.