Через две недели профессор уже не улыбался. На прием мы пришли с Варей – верным другом нашей семьи, чтобы точно все перевести на иврит и ничего не упустить. Впрочем, особо упускать ничего и не пришлось, да и иврит сильно не понадобился. Сухер начертал на листке бумаги одно слово и развернул его ко мне. Там было написано: SARСOMA.
ОТСТУПЛЕНИЕ: Я долго думал, как описать свои ощущения. «Земля ушла из-под ног» – как-то банально, но она действительно ушла. Мир мой, устойчивый и прекрасный, в одну секунду рухнул и превратился в хаос. Такие ощущения, наверное, испытывает человек в невесомости. Когда падаешь куда-то и не видишь дна. Тебе что-то говорят, а ты не слышишь, слова не складываются в предложения, а в предложениях нет никакого смысла. Я как будто оглох и ослеп. «Контузия» – вот, наверное, каким словом можно описать мое тогдашнее состояние. Мне не было страшно, я просто как бы перестал существовать. Слово «рак» было чем-то из книг и фильмов, из другой жизни. Со мной такого не может случиться, вот что думаем мы все. Но это случилось, и мне пришлось учиться с этим жить. Это «умение с этим жить», пожалуй, одно из главных условий успешной борьбы с болезнью. Остальное от пациента зависит мало.
Сухер, опять же, человек многоопытный, к таким реакциям, видимо, привык. Попросил меня погулять, оставил Варю и долго с ней беседовал. Снова позвал меня, начертил на листочке немудреную схему: химиотерапия, операция, химиотерапия. О том, какой кромешный ад вместили в себя эти слова, я и буду рассказывать.
Рак в Израиле лечат, как правило, по американским протоколам. Но успехи израильской онкологии, среди прочего, объясняются и тем, что врачи не боятся отступать от привычных схем, экспериментируют (в рамках разумного, разумеется) и никогда не сдаются. Даже если кажется, что надежды нет.
Собственно, Варе, с глазу на глаз, Сухер сказал, что надежды особой нет. Опухоль сложная, очень агрессивная – и хорошо бы Варе побеседовать с родственниками без меня – и как-то внушить им, что конец этой истории может быть печальным, да и вполне скорым. Но Варя так не поступила. Потом, спустя много лет, она пересказала содержание их беседы, но уже после того, как случился хэппи-энд.
ОТСТУПЛЕНИЕ: Мне повезло, но лишь отчасти. Случись это все тогда, в 2000 году (см. «Несчастливая правая»), да на Камчатке, да при тогдашнем уровне онкологии – не написал бы я эту книгу точно. Но и в 2009-м средства у онкологии были еще так себе. Это сейчас некоторые формы рака лечат уже амбулаторно, даже в больницу не кладут. Впрочем, до лечения мы еще дойдем.