Прочёл в интернете, что «информация на уроках полового воспитания для детей разного возраста должна подаваться соответственно возрасту и в той форме, которая будет понятна и доступна ребёнку».
В один прекрасный день наш пионервожатый Олег Сергеевич Зубаков собрал нас, своих «любимчиков», и предложил вечером тихонько подкрасться к фургону, где хранились наши чемоданы. Там мы сможем понаблюдать в дырки, которых было достаточно в фургоне, как «это» делается.
Мы не заставили себя ждать. И вечером мы увидели, как в фургоне на чемоданах наш пионервожатый Олег занимался любовью с посудомойкой Машей. Потом у всех мальчишек от возбуждения тряслись ноги и нам было неловко смотреть в глаза друг другу. Очень уж сильное впечатление на нас произвело это зрелище.
Через несколько лет я случайно услышал любопытный рассказ нашего лагерного врача Бетти Соломоновны.
Мы были в гостях у Ханиных, и она хохоча рассказывала моей матери: «Однажды ночью стучит мне кто-то в окно. Смотрю – пионервожатый Олег Зубаков в одних трусах.
– Что случилось? – спрашиваю.
– Маше плохо. Она без сознания. Скорее бежим к ней, – шепчет Олег.
Одеваюсь и бегу за Олегом. Прибегаем к фургону, где хранились чемоданы пионеров. Заходим, а там лежит в обмороке голая посудомойка Маша с раздвинутыми ногами. Ты представляешь себе? Довёл девушку в любовном процессе до бессознательного состояния. Конечно, никто не пострадал, но каков мужик? Ты о таких случаях слышала?»
Олег Зубаков в то время был мастером спорта по тяжёлой атлетике в полутяжёлом весе до девяноста килограммов. Кто-то из вожатых нашего лагеря тоже занимался штангой. Тогда это был модный вид спорта. У нашего корпуса всегда находился сколоченный из досок помост для занятий штангой. Олег учил нас технике всех трёх движений: рывка, толчка и жима. Рывок – самое технически сложное движение. А жим в 1972 году был исключён из соревнований по поднятию штанги. Мы – мальчишки – тренировались с голым двадцатикилограммовым грифом. Учил нас Олег и приёмам рукопашного боя.
Олег был красавцем-мужчиной атлетического сложения, с крупными чертами лица и невероятно заразительным смехом. Сказать, что мы – мальчишки – любили нашего пионервожатого Олега Зубакова, – это ничего не сказать. Мы его просто боготворили. Он был для нас абсолютным примером для подражания. Сильный, открытый и добрый.