Натали, не желая отставать от Мо, открывает свою не менее просторную дорожную сумку и принимается в ней рыться. Я забираюсь с ногами на кровать – переодеваться не буду, поеду как была, в трениках и уггах, – и смотрю на сообщение Чарли.
– Красный или черный? – спрашивает Мо, демонстрируя мне два одинаково шикарных свитера.
– Красный.
– С дырками или без? – Это уже про джинсы.
– На улице мороз, – отвечаю я.
– С красным лучше смотрятся дырявые. – Она бросает джинсы без дырок обратно в чемодан, и я закатываю глаза. – Нам ведь только от машины до ресторана дойти.
Она бежит переодеваться в ванную, а когда выходит оттуда, то напоминает скорее нью-йоркскую манекенщицу на пути в пятизвездочный ресторан, чем девчонку-подростка, которая собирается в забегаловку городка Биг-Бэр, чтобы съесть завтрак вместо ужина. – Готовы? – кричит папа. – Автобус отправляется!
Я хватаю свою парку, а Мо натягивает изящную спортивную куртку из фланели в елочку и надевает кожаные сапоги на каблуках. Увидев наряд Мо, Натали отчаянно ныряет в свою сумку и вытаскивает похожие сапоги, накидывает на плечи кремовый пуховик до колена.
– Красивое пальто, – говорит Мо.
– Я его купила в Италии. Оно стоило больше семисот долларов, – говорит Натали.
Мо, как ни удивительно, пропускает ее слова мимо ушей, зато я, тряхнув головой, ляпаю:
– Знаешь, а я купила свою парку в Париже за восемьсот!
Натали бросает на меня разъяренный взгляд, скатывается вниз по лестнице и с грохотом распахивает дверь на улицу. Мо поворачивается ко мне, и мы хохочем, а потом спускаемся вниз, имитируя горделивую походку Натали.
– Девочки! – одергивает нас мама.
Мы выходим в темноту. На улице такой мороз, что даже дышать тяжело.
Пока мы обустраивались в коттедже, мир переменился. Теперь снег сплетается в пелену, ниспадающую с неба сплошной бесконечной стеной, ветер крутит снежинки, и они вьются в воздухе, а потом наконец ложатся на землю плотным белым покрывалом. Я дрожу под паркой. Температура резко упала, от дневного тепла теперь остались одни воспоминания.
– Едем, – говорит папа, открывая дверь Миллер-мобиля.
Мы с Мо и Натали ковыляем к фургону. Мо на своих модных каблуках спотыкается и скользит.
– Финн, садись вперед, – говорит папа. – Поучу тебя водить в снегопад.
Я прыгаю на переднее сиденье. Мама у меня за спиной напоминает: