Я бегу сквозь череду сосен, а за мной гонятся собаки. В груди болит от страха и одышки. Наконец я оказываюсь на вершине скалы, поворачиваюсь и вижу, как на меня несётся громадная тварь с седой мордой. Подо мной…
Абсолютная пустота.
Ни моря, ни скал, ни каньона, ни даже какой-нибудь типичной для сна чепухи вроде трамплина или огромной кучи опавших листьев: просто бескрайняя, серая, туманная пустота, напоминающая телевизионные помехи. Страна снов как будто совсем перестала стараться. Я оглядываюсь – собака уже в прыжке, летит, вытянув вперёд лапы, и вот они ударяют меня – уф! – прямо в грудь, и мы оба кувырком падаем в серость.
Меня начинает потрясывать, а потом и вовсе бить крупной дрожью. Зубы у меня стучат, а всё тело содрогается в конвульсиях; желудок стискивает спазмом, и у меня появляется чувство, что меня вот-вот стошнит; я хватаюсь за белый бачок унитаза, и меня рвёт.
И ещё раз.
И ещё.
И я не знаю, сколько сижу там, на полу в ванной, прислонившись головой к прохладному фаянсу, во всё ещё влажной пижаме.
Дыхание мало-помалу выравнивается. Я сплёвываю остатки рвоты в унитаз и смываю, а потом резко разворачиваюсь, испуганный, что через дверь в ванную вломится крокодил, как в тот раз.
Но нет. Я не сплю. Я ударяю кулаком о стену.
Ай.
Я у себя дома, в ванной. Я подпрыгиваю и пытаюсь опуститься на пол, плавно паря, но приземляюсь с обычной силой. Я проснулся.
Я…
… совершенно точно…
… не сплю!
Меня по-прежнему потрясывает от страха, но всё выглядит так, как и должно быть. Я выдавливаю улыбку, глядя на своё отражение в зеркале, полощу рот водой из-под крана и отправляюсь обратно в кровать. Пижаму я стаскиваю и швыряю в угол.
Ну всё! Хватит с меня. Больше никогда, ни за что на свете! Это было просто ужасно, и я очень зол на Себа за то, что он меня вынудил, и на себя за то, что уступил ему. В любом случае уже почти пора вставать.
– Себ! – свирепо шиплю я, вернувшись в нашу комнату. – Себ! Эй, Себ! Проснись!
Он лежит на кровати в той же зелёной вратарской футболке, время от времени дёргая головой; Сновидаторы, висящие на потолке, освещают его лицо серо-голубым светом. Я их вообще-то отключал, но Себ включил их снова, стоило мне уснуть.
Бесячие младшие братья постоянно так делают.
– Себ, приятель, хватит придуриваться. Себ? Себастьян. Себастьян!