– Кров? – сухо усмехнулся Макрон. – Хорошая идея. Какой может быть кров? Насколько я вижу, зданий уцелело немного, причем бо́льшую часть их составляют обыкновенные лачуги.
– Ты прав, – согласился его товарищ. – Но под словом «кров» я подразумевал нечто более широкое.
– Как это?
– Сам думай, Макрон. Остров поставлен вверх ногами. Ты своими глазами видел вчера, что произошло с казармами рабов. Все они теперь на свободе. И, надо думать, так случилось в каждом поместье. Сейчас все будут искать еду и безопасный уголок, чтобы переждать в нем разруху. А потом будут воевать за все это. Нам нужно найти какое-то укрепление или соорудить собственное. Чтобы продержаться, по меньшей мере, до того, как прибудет помощь и восстановится порядок.
Макрон уставился на него кислым взором.
– Клянусь богами, если есть на свете жизнерадостная душа, Катон, так это ты. Едва спаслись из воды, a ты уже пророчишь худшее…
– Ну, прости.
Центурион посмотрел на Юлию.
– И ты еще хочешь выйти за него, молодая госпожа? За человека, у которого амфора всегда наполовину пуста?
Девушка не ответила, но придвинулась к Катону и взяла его за руку.
Следуя приказам помощника, «Гор» боком пересек гавань, направляясь к галечной полосе; приблизившись к берегу, мореплаватели заметили разбросанные по галечнику обломки. Среди разбитых в щепу досок и прядей водорослей можно было видеть несколько распростертых тел. Корабль неуклонно приближался к берегу; помощник кормчего то и дело поглядывал за борт, прикидывая глубину. Когда над его головой вырос высокий утес, ноги Катона ощутили легкий толчок, и палуба остановилась.
– Отвязать парус! – скомандовал помощник кормчего. А когда парус заполоскался под тихим ветерком, глубоко вздохнул и отдал другой приказ: – Спустить парус!
Моряки отвязали веревки, удерживавшие запасной парус, и аккуратно опустили на палубу рею. И тут, наконец, покорившись изнеможению и напряжению наполненных отчаянием ночных часов и целым днем вытаскивания воды из трюма, экипаж и пассажиры дружно повалились на палубу отдыхать.
– И что же нам теперь делать? – спросила Юлия.
– Нам? – поднял бровь Макрон. – Я хочу, чтобы ты, молодая госпожа, оставалась на корабле. Вместе со всеми выжившими моряками и пассажирами. А тем временем мы с Катоном и твоим отцом сходим в Маталу, чтобы узнать, как там дела.