Семпроний посмотрел на него.
– Надеюсь, что ты прав. Ради себя самого, ради меня и ради всех нас.
Как только сенатор умолк, Катон подумал о Юлии и, заторопившись к каютам, окликнул Макрона:
– Привяжись к мачте, и сенатора тоже привяжи.
– А ты куда?
– За Юлией и Джесмией. На палубе безопаснее.
Тот кивнул и снова посмотрел на горизонт; волна теперь была видна более отчетливо: огромной полосой она уходила в море, в то время как другой конец ее в облаке водяной пыли разбивался о берег.
– Торопись, Катон!
Молодой человек пробежал по палубе и по короткому трапу соскочил вниз в пассажирское отделение, узкие каютки которого вмещали тех, кто заплатил внушительную сумму за плавание до самого Рима. Отбросив в сторону грубое полотно, которым был завешен вход в каюту Юлии, он засунул голову внутрь. Девушка сидела на палубе, обнимая Джесмию.
– Катон! В чем дело?
– Нет времени объяснять.
Шагнув вперед, молодой человек рывком поднял девушку на ноги. Джесмия встала рядом, глаза ее были полны ужаса.
– Господин Катон, – губы ее дрожали, – я слышала, как кто-то сказал, что там наверху чудовище.
– Никакого чудовища нет, – отрезал центурион, выталкивая обеих из каютки и направляя их вверх по трапу. – Просто надо как можно быстрее подняться на палубу.
Юлия, оступаясь, поднималась по трапу.
– Но зачем? Что происходит?
Бросив короткий взгляд на Джесмию, Катон ответил:
– Доверься мне и делай так, как я скажу…
На палубе уже царили хаос и ужас. Макрон только что привязал сенатора к мачте и поспешными движениями завязывал веревку на себе. Вокруг прочие пассажиры и экипаж старательно привязывали себя к чему-либо прочному. Наварх присоединился к кормчему на его небольшой палубе; оба они крепко держали рулевое весло, вперив мрачные взоры в набегающую волну.
Джесмия в ужасе огляделась и замерла на месте.
Катон схватил ее за руку и потащил к мачте.
– Живо, девчонка! Времени в обрез.
Оказавшись возле Макрона и Семпрония, он толкнул обеих девушек на палубу и схватил конец веревки, которой его товарищ привязал себя к мачте. Посмотрев вверх, заметил, что мчавшаяся с невероятной скоростью вдоль берега волна уже совсем рядом.
– Поднимите руки! – крикнул Катон девушкам.
Охватив веревкой их тела, он перевязал ею мачту, а конец закрепил на петле вокруг тела Макрона.
– А как ты сам, парень? – встревожился, глянув на него, Макрон.