Целый месяц от него скрывала, пока он ее с кольцом на безымянном пальце не увидел. Сразу понял, в чем дело, ведь Юлька не любила украшения. И все его подарки просто складывала в шкатулку, принимала благодарно, но не носила. А тут с гордостью демонстрировала кольцо с захудалым фианитом, даже не с бриллиантом. Он бы с таким и подходить не посмел – стыдоба.
Злоба нарастала, а время тикало. Остальные одиночества, что тоже пришли испытывать судьбу, гуляли кругами по холлу, поглядывали все друг на друга, вычисляли, кто кому достанется. Мероприятие предполагало слепое свидание на диване в кинозале. Каждый до начала сеанса не мог знать, кто к нему подсядет и само место узнавал только на входе в зал от контролера. Разумеется, билеты продавали парно: одно место мужчинам, другое женщинам. Геннадий, по крайней мере, на это надеялся, ведь билеты покупал не он.
Юля все сама сделала, он ей только деньги перекинул. Сверху докинул еще на цветы, платье и побаловать себя любимую. Давность отношений позволяла им не церемониться.
Мужчина остановился у бара, хотел выпить, но осекся. Был ведь за рулем, да и скрашивать мероприятие и потенциальную претендентку на Юлино место не хотел. Красивее все равно не было женщин. Просто не встречались.
Чтобы глаза такие же оливковые с черными крапинками, и ресницы рыжеватые, длинные и чуть загнутые, которые покрывали веки сплошной чащей. Это придавало ей мультяшности. И носика ни у кого такого не было, тонкого, но с горбинкой и родинкой на правом крыле, которую все принимали за пирсинг. Ему нравилось целовать ее в эту точку – сама природа велела. И губы морковного цвета притягивали своим изяществом. Верхняя была раза в два тоньше нижней, и девушка ее постоянно подкрашивала двойным слоем помады поверх кожи, чтобы привести к нужной пропорции. Но его манила эта разность. И не нравилась искусственность, которую все равно было видно вблизи. А он любил приближаться к ее губам и разглядывать их внимательно. Особенно потому что Юля редко это позволяла. Краснела и отпихивала его грубо ладонью в лицо.