Вода тонкими холодными струйками стекала с головы по шее и спине. Впитывалась в одежду, щекотала в ушах.
– Да, – коротко произнесла надзирательница.
– Почему?
Надзирательница не любила говорить с детьми, конечно, если это не приказы или угрозы. Надзирательницам свойственны лишь холодный ум, каменное сердце и твердая рука, а болтовня, рушит стену между надзирателем и его подопечным. А это недопустимо.
– Хроническое заболевание мозга, – ответила миссис Лафайет. – «Священная болезнь» или эпилепсия. В прошлом, она пережила лоботомию, но это не помогло. Стало только хуже.
Я ничего не смыслила в таком заболевании как эпилепсия, но, если оно способно лишить человека возможности говорить – это страшно. Но больше всего, меня напугало слово лоботомия. Кто может на это пойти? Лишь безнадежно больной человек.
Зазвенели стекла. Это из-за самолетов. Они часто здесь летали. Они летели за горизонт, туда, где сейчас шла война. Мне никто не рассказывал о войне, и с кем она велась, но то, что настали страшные и темные, временя, я и без этого понимала.
– Ты слышала про карцер? – спросила меня миссис Лафайет. – Представляешь, что это такое?
Я отрицательно замотала головой. Звучит страшно, но про карцеры я ничего не слышала.
– Значит, у тебя все впереди, – сказала надзирательница. – Если будешь плохо себя вести. Перевоспитание бывает очень болезненным. Тяжелым. Но оно необходимо. Ты поняла меня?
– Поняла, – ответила я и шмыгнула носом. Снова потекли сопли. Это от холода. – Я постараюсь вести себя хорошо, миссис Лафайет.
– Я на это надеюсь.
Коридор разветвился, и мы свернули направо. Левое крыло принадлежало отделению мальчиков. И туда, заходить было запрещено, так же, как и мальчикам, было запрещено входить в крыло девочек.
Перед нами возникла огромная дверь с табличкой: «Отделение девочек». Надзирательница сняла с пояса связку ключей, и одним из них, тот, что был больше других, отперла дверь. Петли двери пронзительно заскрипели, и вскоре, мы оказались в отделении.
Это был тот же коридор, но по обе стороны он имел множество спален. Оттуда выглядывали дети и с любопытством глазели на меня. Я была новенькая, а новенькие всегда всем интересны. Я слышала, как дети обсуждали меня.
– Это что, мальчишка? – донеслось до меня.
– Накой мальчишка в отделении девочек? – послышалось в ответ.