– Где ты дрянь эту взяла? Тащить в дом всякую гадость – это у тебя дурная привычка. А вдруг он лишайный?
Сергей живность не любил, особенно в доме. Иногда Юлушке казалось, что он и её то переносил с трудом, и только потому, что она нужна для изготовления пищи. Ну, и ещё кой для чего. У мужа подход к живому был один – все, что он кормит должно приносить пользу, быть красивым и не мешать ему жить. Остальное – прочь…
Послушай, Сереж, пусть останется. Маленький, больной, ну куда его на мороз. Я его в своей комнате буду держать, он не будет тебе мешать. А?
Последний год Юлушка с Сергеем спали в разных комнатах, благо огромный дом, построенный её родителями и доведенный Сергеем до идеала это позволял. Как так случилось, Юлушка даже не поняла, сначала пару раз Сергей под предлогом, что ему душно и нечем дышать ушёл спать в большую, прохладную, светлую комнату-кабинет в мансарде, потом стал уходить чаще, особенно, когда не хотел ЭТОГО, ну, а потом стал спать там постоянно. Юлушка и не возражала, Сергей дико храпел и бывали ночи, когда она совсем не спала. Да, впрочем, и возражать-то было бесполезно, муж никаких возражений не принимал.
Ты взрослая баба, мало того, уже стареющая (Юлины двадцать семь Сергей воспринимал болезненно, зато свои тридцать пять считал расцветом мужской красоты, что не уставал подчёркивать), а ведёшь себя, как неумный подросток. Как дурочка. Оставляй. Будет у дурочки Дурак. Так и назови. И давай завтракать, мне на работу.
Кот сидел у Юлушкиных ног, поджав переднюю лапу и выпучив глаз-фару, и внимательно слушал. Сейчас, в ярком освещении кухни уже можно было разобрать, что он есть. Грязная, свалявшаяся шерсть явно была пушистой по природе, и, похоже, ярко – рыжей. Прижатые уши он выпрямил и они, длиннющие, встали прямо и чуть вразлет, как рожки у козленка, и от этого их положения кот казался лопоухим. Мало того, он ещё казался кудрявым, потому что около ушей торчали мелкие завитки рыжей пакли, то ли шесть так завилась от грязи, то ли, действительно дураку достались кудри, причудливо переплелись гены древних родственников – диких котов и кудрявых диванных, продуктов дурной человеческой фантазии.
Завтракали молча, Сергей был недоволен. Юлушка старалась его не раздражать, тихонько пила чай, чувствуя, как котенок прижался к её ноге и затаился, видно тоже решил, что лучше затихушничать и так пережить бурю.