– Мальва тоже пишет? – спросил Игорь, заметно оживившись при ее появлении.
«Ах ты, козел», – подумала Мальва.
– Нет, у нее таланты другие, – сказала Ира.
– Не будем о талантах, – сказала Мальва. – Москвичи провинцию все равно не воспринимают всерьез.
– Бошка, – сказала пани Марина. – Этого человека еще не было.
– Какого, пани Марина?
Она вынула из фартучного карманчика листок и помахала им.
– Орниеналин!
– Ничего, я еще зайду.
– Пани Марина, а какое имя вы дали бы этому молодому человеку?
– Вот этому товарищу с усами?
– Да.
– Как вас зовут, милостивый пан?
– Игорь.
– Скажите на милость – Игорь! Я дала бы ему точно такое же имя. Оно вам очень к лицу. – И она отошла.
Мальва усмехнулась. Ира смущенно засмеялась, она тоже поняла, что москвич пани Мариной не был принят. Но самого его это нисколько не обескуражило.
– Простите, – сказал он Мальве, – я краем уха слышал, что вы ищете орниеналин.
– А вы о нем знаете?
– Да, приходилось слышать. Очень эффективное средство. Послушайте, но вы живете в портовом городе, неужели у вас с этим проблемы?
– Да нет, никаких проблем. Случаются перебои.
Он сидел вполоборота к Мальве и разглядывал ее откровенно, в упор. Она почувствовала, что это ее раздражает. «Ну да, да, уотокойся, неотразим».
– Пишете очерк? – спросила она.
– Да, «Комсомолка» заказала.
– О чем же?
– Об экипаже рыболовецкого траулера.
Мальва подумала и сказала:
– «Когда говорят «семья», подразумевают стены уютного дома. Эта семья необычная, стены у нее из соленого морского ветра…» Да?
– О, неплохое начало.
– Пойдете в море?
– Даже еще не знаю.
Ира, сидевшая по другую сторону от москвича, заметно скисла.
– Я ему говорю, – вмешалась она, – что он только потеряет время, на берегу отличная фактура, а там все станет ясно в первые же пятнадцать минут, но уже будет не вернуться, сколько они там будут ходить – неделю, две недели, я знаю…
– А вы что скажете? – спросил Игорь.
Мальва пожала плечами.
– Какое это имеет значение? Работа есть работа.
Она извинилась и отошла к столику, за который только что сели муж и жена Варуцкисы, ее институтские приятели.
– О, Мальвочка! – воскликнул Ахилл. – Почему вас давно не видно на студенческой скамье?
– Я совсем запуталась, дорогие мои, со своими делами. Сегодня приду, если я еще там не вычеркнута.
– Ну, что ты, – сказала Соня, – это исключено! Андрей Васильевич про тебя два раза спрашивал. Говорят, ты будешь играть Офелию в Народном театре?