– Да, Лёня, месть твоя страшна.
– И танки наши быстры. Но не важно. Лиса меня, конечно, здорово обманула, но я все же ее взял.
– Да, потешил ты свое ретивое, охотничье, это правда. – Пётр тем временем установил банки, поставил щит и начертил на нем угольком мишень.
– Стреляем по очереди, – скомандовал Лёня.
И полетели пули по мишеням, только грохот стоял да банки звенели.
К вечеру, голодные да усталые, мужики вернулись домой. Настасья, жена Леонида, уже наготовила им всякую закуску: грибочки, огурчики, картошечку с лучком. И пока охотники медленно одомашнивались, уже и суп из фазана был готов. Праздник бравого охотника был в самом разгаре, как вдруг Петр, убрав в сторону приветливость улыбки, нахмурил брови.
– Я давно хотел поговорить с тобой, Лёнь.
– Я слушаю Вас, сударь. – Леонид любил витиеватый слог и манерность голубой крови.
– Не водил бы ты парней на эти раскопки.
– Так ты бы сразу сказал.
– Я и говорил тебе.
– Уж видно, как всегда, сударь, за Вашей деликатностью не уследишь.
Настя привстала, поцеловала мужа в курчавую макушку
– С Вашей-то Демидовской кровью, да за чужим целомудрием наблюдать.
Она отодвинула от Лёни стакан с красным вином.
– С какой кровью? – Пётр отставил в сторону свой стакан.
– С Демидовской. Я разве не рассказывал тебе, что мы из рода Демидовых?
– Настя, мужу больше не подавать. У него красная горячка. Да и гостей пожалей. – Пётр встал, чтобы попрощаться.
– Так он правду говорит, байстрюк он. Внук… праправнук байстрюка.
– Я знаю тебя уже лет двадцать, Лёнь, и что-то впервые ты байстрюком стал. Завтра будешь внуком Петра Первого, да?
– Петра не буду, а вот Демидова – да. Знаешь такой Ямало-Ненецкий округ?
– Ну…
– Я там родился. Мой прапрадед был байстрюком, от помещика и местной. У этого помещика при родах умерла жена, и он женился на Ефросинье Тавловой, крестьянке, очень красивой женщине. Вот так-то явился в мир Иван Тавлов. Через пять лет Ефросинья умерла. Видно, тогда женщинам трудно было на свете белом жить. И помещик дал сыну вольную, выучил его, отдал в Калужское Бергерское училище, и тот стал маркшейдером, горным инженером. Но уж очень охоч был Ванька до женщин. Выяснилось это, когда он связался со своей родной сестрой по отцу – Ольгой. Отец всё узнал, велел связать сына и выпороть его на конюшне. Но сыночек-то был не промах, развязал веревки, сбежал, потом вернулся, съездил батюшке по кумполу…