, то в другом – взгляд на Катилину куда более взвешенный
[33].
Каким же был он? Безусловно, его нельзя назвать нравственно достойным человеком. Одно участие в сулланских проскрипциях говорит о многом. Если даже далеко не все убийства и иные злодеяния, ему приписываемые, правдивы, то, надо думать, добродетельной жизнь его, конечно же, не назовёшь. Были ли у него грандиозные цели по сокрушению Республики, установлению единоличной власти и массовому истреблению политических противников? Таковые ему, прямо говоря, голословно приписываются вполне злонамеренными современниками. Реально, о чём свидетельствуют исторические факты, Катилина со товарищи стремился до последнего момента абсолютно законным путём обрести консульство и ряд других почтенных магистратур прежде всего для того, чтобы кассировать долги. Свои собственные в первую очередь! Ну и, надо полагать, использовать пребывание на высоких должностях для личного обогащения. В заговор они объединились лишь, когда поняли, что шансов на обретение власти законным путём у них никаких не имеется, вот и стали катилинары мятежниками от отчаяния. Занятно, что, уже подняв вооруженный мятеж, Катилина в своём лагере в Этрурии ходил в консульском облачении. Никакой иной магистратуры он себе, очевидно, не представлял. Потому не стоит в Катилине видеть неудачливого, можно даже сказать незадачливого борца за единовластие и врага республиканского строя. На самом деле будущий единовластный правитель Рима на протяжении ряда десятилетий только-только появился на свет – в самый разгар событий, с «заговором Катилины» связанных. И звали его Гай Октавий.
Итак, в возрасте четырёх лет Гай Октавий Фурин остался без отца. Теперь ему и буквально пришлось провести своё раннее детство «in gremio ac sinu matris educari», что означало «быть воспитанным на груди и лоне матери». Мать Октавия Атия отдала сына на воспитание своей матери Юлии. Бабушка Октавия, сестра тогда уже весьма известного и популярного в Риме Гая Юлия Цезаря, самым добросовестным образом стала помогать дочери в воспитании внука. В доме Юлии Гай провел восемь лет – она скончалась в 51 г. до н. э.
Атия около двух лет скорбела о первом муже, а потом, в 57 г. до н. э., вышла замуж за Луция Марция Филиппа. Отчим маленького Гая происходил из знатного плебейского рода Марциев. По словам Николая Дамасского, род его прославился ещё в начале II в. до н. э. в числе победителей македонского царя Филиппа V во Второй Македонской войне