– Ну, наверное. – Пожал плечами Лутковский, вспомнив, что заголовки о военных самоубийцах постоянно всплывают у него перед глазами, и свою реакцию на эту информацию.
– Не наверное, а точно. Так приезжали журналисты?
– Я не видел.
– Странно. Должны были приехать. Подобные истории любят показывать людям.
– Смерть вообще любят показывать, особенно сейчас.
– Всегда. Всегда любят и любили показывать. Для смерти слова «сейчас» не существует. Слушай, а давай здесь на балконе выпьем, с видом, так сказать… – Ленц искренне обрадовался своей идее, и не дождавшись ответа Лутковского, отправился на кухню, откуда очень скоро вернулся с бутылкой водки, рюмками и надкушенным огурцом.
– Ну и пекло.
– Самый разгар. Может, обстановку сменить? – неожиданно даже для себя предложил Лутковский.
– Ты о чём? Нормально сидим.
– Не знаю, – вздохнул Лутковский, – я вот до твоего прихода думал на Лукьяновку смотаться. В кабаке отсидеться.
– От чего отсидеться? – С любопытством спросил Марк.
– Настроение говно и поговорить об этом не с кем.
– Бывает. А с кем ты собрался бухнуть? – равнодушно спросил Ленц.
– Этого я не решил. Я не знал, что ты в городе.
– Соблазнительно, вообще-то, и как раз под настроение, – Ленц зловеще улыбнулся. – Метафизическое мракобесие – это как раз то, что надо сейчас для порядочного разговора. А какой чудесный народ там собирается, – смакуя воспоминания, обратился к Лутковскому Ленц.
– Да уж, то что надо персонажи.
– Заводские, менеджеры, СИЗО, семипудовые бабы с рынка, – аппетитно загибал пальцы Ленц, – не протолкнуться от бесов. И обязательно кто-то подсядет с потусторонней биографией и неполной поллитрой.
– Так поехали, дополним картину. Без нас она недовершённая, – решительно сказал Лутковский.
– Давай допьем сначала, – уточнил Ленц. – Для такой поездки и состояние соответствующее надо приобрести.
– Согласен, – рассмеялся Лутковский.
– Тогда наливай.
– Лутковский…
– Ну что?
– Посмотри, что это за толпа бредёт?
– Ага, с похорон возвращаются люди, – Владимир нервно дёрнул за рукав Ленца, который в упор рассматривал идущих людей, при этом чуть ли не до половины высунувшись за борт балкона.
– Что такое? – недовольно оглянулся Ленц.
– Идём отсюда, а то еще на поминки позовут.
4
Ленц, заложив ногу за ногу, сидел за кухонным столом и настойчиво терроризировал Лутковского. Основным его требованием было спуститься в квартиру самоубийцы – он упорно называл Олега Глоту именно так – и помянуть его вместе с родственниками, соседями и друзьями. Лутковский яростно отвергал столь дикое предложение друга и настаивал на первоначальном плане ехать на Лукьяновку, подальше от поминального застолья. Он грубо настаивал на том, что Ленц, увлекающий его на поминки, окончательно рехнулся и не отдаёт себе отчета в своих действиях.