– Вован, привет. Ты что людей не замечаешь? – услышал Лутковский у себя за спиной. Он оглянулся и увидел знакомую компанию молодых людей, сидящих на лавочке. Это были друзья его детства – Тарас Притула, Костя Бычков по кличке Салямалейкум и Гена Варламов. Все погодки Лутковского. Все они учились в одной школе, хоть и в разных классах, кроме Лутковского, который навещал их эпизодически, когда приезжал к бабушке. Но, несмотря на нерегулярность этих встреч, та дружба была крепкая и настоящая – детская, нерасчётливая и неосмысленная.
Все трое держали в руках чашки, в которых, судя по запаху, был кофе, и внимательно рассматривали Лутковского. Владимир, смущённый этим вниманием, даже посмотрел, не расстегнута ли у него ширинка и, найдя свой гардероб в полном порядке, подошёл к друзьям.
В последнее время Лутковский с друзьями встречался редко, и при встречах всё ограничивалось рукопожатием и традиционным вопросом о делах, который не подразумевал глубокого ответа. Разнонаправленность интересов давно развела школьников-лоботрясов в противоположные потоки человеческого бытия. Салямалейкум переехал в другой район Киева, оставив о себе воспоминания и слухи, которые при встречах остальных друзей кратко обсуждались и тут же оттеснялись на периферию сознания более актуальной информацией – о политике, футболе, семье. Были еще приступы ностальгии, требовавшие вернуть детство, но и это проходило очень быстро как лёгкая незаразная болезнь. Сетование на то, что друзья редко собираются, постепенно превратились в обязательный ритуал при встречах с отсылками к своей занятости. В общем, обычная судьба детской дружбы.
Лутковский с нескрываемым удивлением посмотрел на компанию и подошёл к друзьям.
– Привет, – обратился он ко всем. По очереди протягивая руку и повторяя приветствие, Владимир поздоровался со всеми. За три рукопожатия он сумел разобраться в своих противоречивых чувствах, т. е. остаться и поговорить с пацанами или, сославшись на срочную занятость, убежать в подвальчик к Ленцу и Ане. Лутковский решил ненадолго остаться.
Прежде всего он обратился к Бычкову, которого не видел пару лет:
– Салямалейкум, Костик, – поприветствовал он друга.
– Ты не дерзи, Вовочка. И вообще, что за детство. Будь серьёзней со своим прошлым, – обиделся Бычков. – Но, если не хочешь меня обидеть и, как следствие, обидеться сам, называй меня просто – Костя.