– Давид!
– Привет! Здравствуйте, Инга. – Давид склонил голову, он не знал, надо протянуть руку или нет.
– Здравствуй, Давид, – Инга, казалось, не заметила его неловкости.
– Большое спасибо за фрёкен Айну!
– Пожалуйста! – Инга повернулась ко входу.
– Зайдем? – Айна взяла Давида под руку.
– Неудобно. Тогда нам придется уходить в середине службы.
– У вас три часа, – сказала Инга, – Айна, встретимся здесь же в шесть.
Они пошли вверх по улице, которая начиналась напротив ворот.
– О чем ты так серьезно задумался? Даже нас не заметил.
– Тут мальчик в церковь шел, книжку на ходу читал. Как я в детстве.
– На ходу? – удивилась Айна.
– Да, я люблю читать, от некоторых книжек трудно оторваться.
– Здорово, ты, наверное, очень образованный. Образованные люди лучше.
– Почему?
– Они знают больше. Понимают других.
– Думаешь? Папа считал, что студенты самые демократичные в обществе, потому что в университете учатся. А мы в Упсале больше всего боялись студентов.
– Почему? – теперь Айна спросила.
– Потому что от них исходил самый агрессивный антисемитизм. Не от работяг и не от пьяниц, а именно от студентов Упсальского университета.
– Мой хозяин учился в Упсальском университете. – Айна задумалась, – Тебе было плохо там?
– Где?
– В Упсале, в детском доме.
– Наоборот. Я очень рад, что попал туда. Конечно, это не свой дом, но там было… тепло. Меня уже не пугала спальня на несколько мальчиков и разные ножи и вилки. Но когда мы на велосипедах ездили в школу через весь город или гуляли и встречали компанию студентов, было страшно. Особенно, если ты один.
– Знаешь, мне кажется, если человек читает хорошие книги с детства… В нашем доме не было книг… и любви не было.
Давид остановился и растеряно посмотрел на Айну:
– Твоя мама? Она не любила тебя?
– Не знаю. Она всегда была занята младшими, они всегда болели, один даже умер, а я бегала с другими детьми, пока не стемнеет.
– А отец?
– Он все время работал, я его почти не видела, только в последние дни и помню. Потому-то мне было хорошо в детском доме, много лучше, чем у приемных родителей. У тебя в детстве была семья, праздники, подарки, музыка. Тебе было трудно в Толларпе, а мне наоборот. Там были книги. Я там начала читать и думать.
– И ты не скучала совсем по своим?
– По деду, да, иногда. Думаю, дед меня любил. И я его любила. Его – и потом Чештин.