В самолет нас загрузили без происшествий, пропустив и нашу мужскую половину.
– Ф-у-у, – облегченно выдохнула Ирина, когда мы поднялись в воздух. – Кажется, пронесло. Нас не арестовали. Думаю, труп еще не обнаружили.
Она опять села рядом со мной, прихватив на этот раз и маму, потому что Люда, жалея тетю Галю и желая, чтобы та хоть немного отдохнула, в прямом смысле, вырвала ее из цепких рук Софочки.
– А? Как думаешь? Пронесло? – больно ткнула мне локтем в бок Ирина.
Закрыв глаза, я промолчала. Отвечать не хотелось.
– Спишь, что ли? – продолжая истязать мой бок, не сдавалась Ирина.
– Не сплю, – решила я подать голос, понимая, что она не отстанет.
– Я спрашиваю, как думаешь, нас пронесло или нет?
– Говори тише, пожалуйста, – повернулась я к ней и прошептала, – Вдруг, кто услышит, – я вытянула шею и, вертя ею по сторонам, осмотрелась, выискивая претендентов на подслушивание. – Не знаю, может, и пронесло. Но, что-то не дает мне покоя. Такое ощущение, что я что-то упустила из виду.
– И у меня такое же, – встрепенулась Софочка, внедрившись в зону моего слуха с шипением. – Вы, девочки, все неправильно сделали.
– Что конкретно? – выдохнула я, ожидая очередную порцию нравоучений.
– Первое. Вы убитого обыскали? Второе. Кто он? Третье. Откуда? Почему не выяснили? – загибала пальцы Софочка, доказывая наши оплошности математикой. – Для чего он напал на нас? Что его толкнуло на этот поступок? Вы же оставили ситуацию совершенно безрезультатной!
– То есть, – округлила я от изумления глаза. – Ты имеешь в виду, что мы не просто не обыскали, но и не допросили покойника?
– Да, – уверенно отчеканила Софочка, стукнув кулаком для пущей убедительности по подлокотнику, что, в создавшихся тесных условиях, было почти неосуществимо.
Мы с Ириной с удивлением уставились на нее, для чего мне пришлось практически лечь на живот, потому что иным образом выразить Софочке «почтение» возможности у меня не имелось (Ирина, находясь между нами, перегородила обзор). Наша с Ириной реакция, очевидно, что-то там сдвинула в ее голове и Софочка, прокашлявшись в кулак, вновь поразила нас:
– Я понимаю, что это невыполнимо, но это не оправдывает ваше бессилие и недоработку.
И Софочка с достоинством королевской особы (задрав подбородок и выгнув спину дугой) и шумом, в виде шуршания газеты, которую она читала до беседы с нами, демонстративно посвятила всю себя иллюминатору, к которому ее предусмотрительно усадила Ирина.