Шахла приподнимает свои сросшиеся брови и подмигивает мне. Я украдкой наблюдаю за Пэжманом, а он не сводит глаз с голой коленки Шахлы.
– Господин доктор, – спрашивает она, – вы всех больных излечиваете?
Пэжман ёрзает:
– Не будет сочтено за дерзость то, что я сижу, а вы стоите?
– Успокойтесь, – отвечает Шахла.
– Я доктор, но, к сожалению, не медик. Кандидат исторических наук, специализируюсь на истории философии.
Я в растерянности: не предполагала такого.
– А молодая девушка, – спрашивает Пэжман, – чем занимается? Вы, вероятно, студентка?
– Я студентка магистратуры по специальности «Сохранение и реставрация исторических памятников». Специализация: расшифровка древних надписей.
– Браво-браво! – восклицает Пэжман. – Очень интересно. Признаюсь: мне даже завидно.
Шахла обиженно кривит губы:
– Но к чему всё идёт? Говорят, дни режима сочтены. Иранские студенты вспыхнули буквально как порох.
Шахла даже не догадывается, что своей фразой она раздула и мой внутренний огонь. Я ненадолго забыла, куда и зачем лечу. А ведь я приближаюсь к Тегерану, но у меня нет ни плана, ни кончика нити. Если бы можно было рассчитывать на помощь Асгара!
В эти дни политика – предмет разговоров всех слоёв общества, и всё заканчивается одинаково.
– Госпожа молодой специалист, – говорит Пэжман, – никакого, наверное, отношения не имеет к этим студентам-бунтарям.
– Да, мне хватает учёбы и моей работы.
– Разве не так же всё начиналось у хиппи и у панков 70-х? – продолжает Пэжман. – А к чему они пришли? К жизни нормальных людей. И эти студенты разве не тем же закончат?
– Дай-то Бог, – говорит Шахла.
Пэжман достаёт лист бумаги и дощечку и спрашивает:
– Покамы ведём беседу, я, пожалуй, немного побалуюсь карандашом – дамы не против?
Я смотрю на его руки, похожие на руки ребёнка.
– Вы ещё и художник?
– Не надо преувеличивать, – улыбается он. – Так, для души.
Стюардесса в форме лилового цвета приближается к нам от хвоста самолёта. В её руках блокнот и ручка, и она собирает заказы на ужин. Я заказываю суп с овощами, и Шахла изумляется:
– Что-что ты будешь?
– Суп, морковку, горох, капусту.
– Замолчи, а то мне плохо станет. Трава – это разве еда? Переведи ей, что я заказываю шашлык с рисом, луком и айран.
– Шахла-ханум, вы, кажется, забыли, где мы находимся, – Пэжман прекратил рисовать. – И моя душа, быть может, жаждет котлет с картофелем по-стамбульски, но, увы…