– Госпожа, за ваше здоровье!
– Мерси.
– Это неплохо убивает время. И другие положительные качества имеются.
– Спасибо, я пить не хочу.
– Госпожа, где мы и где благородство вин? Питейный где дом и где собеседники сердца?
– Вы и стихи читаете.
Он выпивает залпом второй стакан.
– Я знаю, что сейчас в твоей голове, госпожа. Но погоди, доживи до моих лет, когда нет ни силы в руках, ни ног для бегства.
Вокруг его губ – пена, и он продолжает с жаром:
– Бабищу нового типа видели сегодня? Именно такие – нувориши – подорвали основы режима. Я сотни раз говорил: натяните вожжи! Но разве слушают, госпожа?
Ворочать языком ему становится тяжело.
– Прах на голову Пэжмана. Эта мегера вообще понимает, кто такой Пэжман? Имеет представление, с какими я людьми общаюсь?
– Вы знакомы со знаменитостями?
– Со знаменитостями?! – он аж подпрыгнул, наполовину поднялся с кресла. – Это я сказал?! Я произнёс имена?!
От его взгляда и тона мне не по себе. Он хватает сам себя за горло, говорит визгливо, и изо рта его неприятно пахнет. Наклонившись вперёд, вдыхает полной грудью:
– Я решительно отверг…
…Когда я открываю глаза, я вижу в иллюминаторе красное небо, постепенно превращающееся в голубое. В этом небе нет ни единого облачка. Шахла приглаживает взъерошенные волосы и говорит:
– Погляди-ка на них! Эти американцы… напрасно они радуются. Погляди, как они дрыхнут!
Она имеет в виду женщину, завалившуюся на плечо соседа.
– Разве они виноваты в том, – спрашивает Пэжман, втирая в свои руки крем жёлтого цвета, – что вы в дороге и оказались одна-одинёшенька?
– А что же мне, путешествовать с моим никчёмным супругом? Он только называется мужчиной. Бросил меня тигру в пасть, а сам как мышка затаился.
– Не сочтите за нескромность, но… в чём ваши трудности, соблаговолите намекнуть.
– Компаньоны подставили супруга, можно сказать, отправили его за чёрным горохом. А потом, пользуясь неустойчивостью рынка, расхитили собственность.
– Для этой болезни у меня есть лекарство, – Пэжман улыбается. – Есть один рецепт: всё будет в порядке.
– Вы не шутите, доктор? Дай Бог мне вас отблагодарить. Но они люди не маленькие.
Пэжман бьёт себя в грудь:
– Пусть они хоть слонами будут, Пэжман их повалит.
Шахла чуть ли не летает.
– Не нервничайте так, Шахла-ханум, – замечает Пэжман. – Пассажиры отдыхают, не нужно их тревожить.