Она вытирает слёзы кончиком своего зелёного платка и говорит:
– Это комплименты. Почему же тогда не узнала, а? Нази-ханум, видно, довела до совершенства обычаи соседства. Тридцать лет мы были соседями, без здравствуй – до свиданья, без поздравлений и церемоний…
Опершись на подушку в клетчатой красной наволочке, я слушаю жалобы Шамси. Старая распря между мамой и ею меня не касается и должна быть ими решена между собой. Излив душу, Шамси хлопает себя по щеке:
– Девочка, а ты ведь не завтракала?! Совсем не думают о людях. Асгар-ага с утра собрался, да и был таков.
Следом за Шамси я иду в кухню. Она открывает над кучей посуды кран холодной воды и говорит:
– Без старых слуг никто не обойдётся. Не умеют на стол накрыть. Я сто раз говорила Асгару, но он не слушает.
– Вы имеете в виду того мужчину, который был тут вчера вечером?
– Ну да: Годрат. Он из подчинённых Асгара. Вроде как должен мне помогать. Парень честный, но, когда мужчины берут в руки тарелки с мисками и вообще что-то делают в кухне, мне плохо становится.
Она одной рукой поднимает оранжевый цилиндрический газовый баллон и говорит, что позвонит Асгару: баллон уже пустой. И продолжает:
– А ты помнишь, как мы сидели под ореховым деревом, и я тебе заплетала косы? Это уважаемое дерево могло бы рассказать не меньше целой книги!
Мокрой рукой она гладит меня по волосам и спрашивает:
– А ведь твои волосы были каштановые? Красишь?
– А что, мне не идёт? – говорю я.
Подбоченясь, она меня оглядывает:
– Картинка на стену: хорошенькая стала.
– А должна была вырасти уродкой? – спрашиваю я.
– Нази тебе не раз говорила: побольше молчи, а то ты слишком остра. Помнишь, ты зуб сломала – как выражалась?
Я захожусь от смеха и отвечаю:
– Шамси-ханум, а ты ведь была заводилой в представлениях. Сейчас ещё можешь что-то отчебучить?
Она закусывает нижнюю губу:
– Я ездила к святым местам и покаялась.
И тут сдавленный голос произносит:
– Нет Бога, кроме Аллаха!
– Превосходно! – восклицает Шамси. – Ну и острый слух у Тубы!
– Тётя разговаривает? – удивляюсь я. – Асгар предупреждал, что она может говорить, но не делает этого.
– Только эти слова и произносит, в любой ситуации.
Я вглядываюсь в лицо тётушки: если она столь отчётливо произнесла эту фразу, для неё не составит труда сказать любую другую. Почему же Асгар этого толком не объяснил?