– Никому не показывай этой вещи. Иначе в скором времени на одного иномирца Рокаина, станет меньше, – строго сказала Эва.
В общем, о моем клинке благополучно все забыли. Оно и неудивительно. Даже у охранника возле трактира, на поясе висел по виду меч лучше, чем мой.
Дальше мы собрались в кабинете у настоятеля. Для обсуждения деталей легенды. Ребята умолчали о моих «плюшках» даже перед стариком. Полюбому ему расскажут, но не при мне.
Короче, закончили мы только тогда, когда солнце зашло за горизонт, и мы решили, что лучше истории и не придумаешь, с этим изгнанником-предателем. И с чистой совестью отправились в столовую, а после по своим комнатам.
Засыпал я с лёгкой тревогой и ощущением приближающихся неприятностей…
– Родин Илья Васильевич, пятьдесят первого года рождения. Развитие нейроинтерфейса четвёртого поколения. Степень интеграции в подсознании девяносто три процента, – хмыкнул человек в дорогом костюме с галстуком. – Да вы уникум, Илья Васильевич. Вы же оперируете статистикой? – обратился он ко мне.
– Да… Такая интеграция есть только у десяти человек из миллиарда. По официальным данным, – настороженно кивнул я.
– Именно! Поэтому вы отправляетесь не на передовую! Вы не будете отбиваться от этих тварей на нашей матушке родине или на околоземной орбите в космический войсках РФ, – с энтузиазмом проговорил человек. – Вы поступаете в научно-исследовательскую группу по изучению эволюции нейронно-компьютерных связей сознания человека, – торжественно начал зачитывать он строчки.
– Но я подавал заявление в танковые! – перебил я человека в костюме.
Он перестал читать и улыбнулся, поправляя свой бордовый галстук.
– Илья Васильевич… Сейчас тяжёлые времена. Человечество нуждается не в грубой силе, а в новейших разработках. – Он перелистнул бумаги и быстро вчитался в текст. – Вас отправляют в исследовательскую группу не только потому, что интеграция вашего нейроинтерфейса зашкаливает. Но, согласно собранным данным, вы занимались нейропрограммированием, да и обычным программированием тоже, – со снисхождением сказал он.
– Это было увлечение, не более. Я гораздо больше принесу пользы на передовой, как вы сказали, защищать нашу матушку родину, – нахмурился я.
– Увы, Илья Васильевич, – военное положение. Наши аналитики другого мнения. А это их работа ‒ находить лучшие варианты. Поэтому минимум год, вам придётся работать там, – покачал он головой, опять поправляя галстук. – Как говорится… хочу, не хочу, а делать надо…