Он взял две палки, называющиеся тренировочными мечами, и дал одну мне.
И наша тренировка прошла до самого вечера. Измотался я, не передать словами. После ужина, даже полностью не раздеваясь, вырубился на своей кровати.
Далее день за днём повторялся. Только знаний давали все больше, а тренировки были все жёстче. Залезть и поосваивать нейроинтерфейс мне никто не давал. Не говоря уже об изучении своего «бездонного наследства». Впрочем, на пятый день мой головной компьютер дал о себе знать.
Составлена база данных. «Фехтование одноручным мечем. Начальный уровень».
Составлена база данных. «Культура Империи Дионай»
Составлена база данных. «Культура княжества Лария»
О-го-го! И что толку то от этих «баз»? Передать-то мне их некому. Ну хотя бы мне обозначили сам факт, того что я уже изучил.
Собственно, немного слов о моей легенде.
Как и предложила Эва – а все её поддержали ‒ я сын изгнанника Рольда, зовут меня Рокаин. Название клана, чьим изгнанником был мой «отец», по понятным причинам, не озвучивают. Первое ‒ потому что выгнанный из клана лариец лишается и фамилии, и права называть себя ларийцем. Ну и второе, это потому, что из клана никого не изгоняли, по крайней мере, меня. Да и не принадлежал я никогда ни к какому клану. Но этого никому знать не нужно.
Так вот, бежали мы с моим отцом через Лес Сумрака, что находится на северо-западе страны и в один из сумрачных дневных переходов напоролись на стаю леканов. Полуразумные собакообразные твари с полной пастью острых клыков, конечности усеяны когтями, и ростом с человека.
Такая «тварюшка» одна может откусить головы полному вооруженному отряду из пяти разумных. Но мне повезло убежать, пока отец самоотверженно завязал бой с тремя леканами, будучи мастером меча и магом земли.
Собственно, в предсмертном состоянии я и добрался до избушки знахарки Рельи, что находится на отшибе деревушки Ладой. Она же меня выходила, поставила на ноги. А я стал помогать по хозяйству.
Но решил посвятить себя служению Светлоликому, и знахарка отправила меня с караваном в ближайший город Берон, в храм Светлоликого, к настоятелю Георгу. Вот так и кончается моя неидеальная легенда. В любом случае, она была сделана «на всякий пожарный», и козырять ей не следовало совершенно.
На восьмой день моей уже обыденной жизни, как всегда, спустившись утром в столовую, настоятель обратился ко мне: