Утром я проснулась от дверного щелчка. Резко подскочив, поджимая колени к груди, села, сильнее натягивая одеяло на себя. В комнату вошла женщина, лет сорока, с подносом в руках. Она поставила еду на столик и не глядя на меня, пятясь назад, стала уходить.
– Стойте, не оставляйте меня тут, прошу, прошу, пожалуйста.
Подскакивая в её сторону, истошно закричала я. Женщина с холодным видом, захлопнула дверь перед моим лицом и замкнула замок на ключ.
– Нет…
Я закричала, сбивая поднос со стола. Посуда со звоном полетела на пол, разлетаясь на осколки.
– Мерзавец… ты трус ясно, всхлипывая я взвыла.
Утром все повторилось, женщина оставила поднос, но в этот раз она недовольно осмотрела комнату и кинула на меня строгий взгляд. Ах, так да! Да пошли вы все. Яростно я кинула новую партию посуды о стену, с огромным удовольствием. Кидая предметы, я крушила комнату. Под руку попался флакон духов, с туалетного столика, который полетел в телевизор, разбивая его. Я маячила по комнате, этого было мало, ярость не утихала, она распалилась до предела и я не могла себя успокоить, но у меня есть только я, я одна. Шагая вперёд, вдруг ощутила резкую боль, наступая на стекло под ногами. Алая кровь окрасила светлый палас в центре комнаты. Доставая осколок, я зажала рану, слегка сморщив лицо. Это остудило меня, но лучше не стало. Так я и просидела на кровати весь день. Вечером, прихрамывая я пошла в душ. Смывая с себя этот день. Этот проклятый день, в стенах этого мерзавца, этого ненавистного демона. Стирая до красноты кожу, до боли, до изнеможения. Я злилась, я пылала. Адреналин утих, остался только гнев и внутренний протест.
Утром я проснулась и тут же ощутила давящую тишину на меня, которая скребла во мне дыры. Сегодня никто не зашёл. Это что наказание? Решил наказать голодом. В животе предательски заурчало. До тошноты свело желудок, вызывая спазматические боли от голода. Прошёл ещё один день. Эти стены до жути давили на меня. Я тихонько сходила с ума в этой клетке. Может люди так, и становиться убийцами? Ведь я готова была убить его. Презрение во мне росло. Тёмная сторона горела вспышками и снова потухала, в минуты отчаяния. Жестокая будет смерть, мучительная…
–Как ты можешь жить, зная, что за стеной сидит девушка и мучается, медленно?
Я проклинала Фелтона. Агония, в которой я горела, хотела сжигать все вместе с собой.