Влажный легкий ветерок трепал отутюженные ленточки бескозырок, срезаясь на острых, прошпаренных с мылом, кромках стрелок брюк, закидывая мелкую пыль на глянец хромочей.
– А, Грозный! Не созрел за ночь? – Командующий остановился перед вытянувшимся глав старшиной.
– Ни как нет, товарищ контр-адмирал.
– Жаль. Жаль, – покачал головой старый морской волкодав. – Думай. Всё равно, через месяц на гражданке посохнешь. Море, оно, брат, просто так не отпускает. Арсеньевич, дай ему время поразмыслить. Напишет рапорт, сразу мичмана и на сорок пять суток домой отпущу.
Осмотр прошёл с несколькими незначительными замечаниями. Комбриг, поблагодарив за службу экипаж, взглянул на часы.
– Моя на балкон вышла, – тихо заметил он. И уже громче, обращаясь к Дюжеву: – Если ещё хорошей песней порадуете старика, прощу в будущем первый залёт.
Кэп подозвал старпома.
– Давай, что бы слезу вышибло и каблуки поотлетали.
– Сделаем.
Встав во главу строя, скомандовал начало движения и затянул «Усталую подлодку».
Лодка диким давлением сжата,
Дан приказ – дифферент на корму!
Это значит, что скоро ребята,
В перископы увидят волну!
Безжалостно дробя кожаными хромочами дубовый настил причала, не полная сотня подводников с душой подхватила припев.
На пирсе тихо в час ночной.
Тебе известно лишь одной.
Когда усталая подлодка,
Из глубины идёт домой!
Белёсая поволока глаз командующего заблестела, сухие губы тронула чуть заметная улыбка.
Хорошо из далёкого моря,
Возвращаться к родным берегам!
Даже к нашим не ласковым зорям!
К нашим вечным полярным снегам!
После прохождения строя, комбриг, опуская руку от фуражки, с глубоким вздохом удовлетворения, проронил шёпотом:
– И за что я люблю вас, таких оглаедов? – Встрепенувшись, зыркнул на Дюжева. Услышал? Нет? – Всё. Можешь своих архаровце в отпуска и Дом Отдыха отправлять. Через две недели получишь пополнение и новую задачу. До конца докования проработаешь, отрапортуешь в чём нуждаться будешь. А пока свободен.
***
Через две недели Максим уже еле таскал ноги. Спал урывками, дай бог по часу в сутки. Ел, что достанется, получал регулярно. Обламывалось то за незнание и халатность, то просто для профилактики, чтобы быстрее соображал и передвигался. Работы в доке хватало, да и на плавбазе посидеть не удавалась. Сутками не вылизал с лодки. От экипажа осталась треть. Кто на Щук-озере калил и набивал пузо, дёргая официанток за подолы, кто в отпуске на домашние харчи налегал, в перерывах между приключениями.