– Слушает Центральный, – отозвался «Каштан» мигнув лампочкой.
Ленивая конечность нехотя поднялась к тумблеру – Доложи дежурному по кораблю и командиру БЧ-5 – прибыло пополнение.
– Добро. Пусть падает.
Угрястый мотнул головой Максиму:
– Поднимайся.
На не гнущихся ногах тот пошел по трапу, цепляясь за грубый канат леера. Ступив на палубу лёгкого корпуса, тут же упёрся животом в дуло калаша.
– Бегом назад, карасина гнилая!
Ничего не понимающий Максим махом оказался рядом с провожатым.
– Что не уважаешь, флаг корабля? – улыбнулся провожатый. – В учебке разве не учили отдать честь при подъёме на борт? И бегом по трапу, – в тихом голосе явно ощущалось сочувствие. И уже громче – Старший матрос Грибов пополнение сдал!
– Верхний вахтенный матрос Кривошеев пополнение принял!
Медленно переставляя руки и ноги по отполированным перекладинам вертикального трапа, с трясучкой волнения во всём теле, спустился в центральный. Оглядел полумрак отсека. Клапанные колонки цистерн главного балласта. Масленые колонны выдвижных. Подсвеченный планшетник навигации. Лоснящееся кожа кресла командира. Коричневая круглая рожа с саркастической улыбкой, сальным прищуром тёмных глаз людоеда.
– Если не научишься падать из рубки за полсекунды – мозгами будешь шевелить в нижних полушариях тела. А беску никогда не отмоешь от штампа следом идущего.
Ровный спокойный голос явно не вязался с внешностью старшины второй статьи. Коренастый, широкоплечий, с грудой мышц, выпирающих из-под обтягивающей брезентовой голанки, бело-голубого цвета.
– Аслахан Нигматулин. Можно просто Хан, – мясистая ладонь с колобашками коротких пальцев и не отмываемой грязью в складках кожи, вынырнула на свет.
Максим представился, вкладывая свою ладонь для рукопожатия.
– Ай! – непроизвольно вырвалось под хруст суставов.
– Извини, не рассчитал. Давай топай в четвёртый. Первая каюта по левому борту. Мех ждёт.
Лёгкое похлопывание по спине рукой с повязкой ЭРЦЫ нижнего вахтенного отслоило мышцы от костей.
Протиснувшись к переборке четвёртого, заглянул в отсек. Прямо перед ним на коричневом линолеуме палубы, широко раскинув ноги в кожаных чёрных тапочках, сидел старшина первой статьи. На вытянутом худом лице щетина усов, сросшаяся с клиновидной бородёнкой. Отсутствующий взор серых затуманенных глаз. Сбитые костяшки кулаков, похожих на две старые кувалды, валялись между ног.