Поэт показал им свои грязные руки, которыми менял колесо.
– Ведите нас двоих, грязных, в баню, омоемся.
– А может, просто вы все руки помоете? Вон там у нас туалет тёплый, раковина.
– Нет, перед смертью надо омыться.
– Ну и шутки у вас!
– А мне не до шуток. В баню веди!
В бане Поэт и Юродивый отмылись от пота и грязи дорожной, немного посидели в парной, окатились водой, а затем Поэт на чистое тело надел свой Крест и жетон с Богородицей, надел штаны, белую рубаху с крестами, ботинки и шапку. От него валил пар. Вдвоём с Юродивым в чистом пошли в храм прямо по улице (по морозу). Монах с женщинами и художники вышли встречать их. Поэт перед дверями в храм поклонился всему миру и серьёзно сказал:
– Простите, православные!
Постник ответил:
– Бог нас простит.
– Все сегодня были на Литургии?
– Все! – хором ответили художники.
– Все причащались святыми Дарами?
– Все!
И сказал всем Поэт:
– Слушайте, грешные. Как много в вас говна в животах, от которого вы каждый день избавляетесь, так и грехов в вашей жизни полно, и надо от них избавляться! Перед лицом Господа искренне покаяться всем, грязь не утаивая! Слышно меня? Так слушайте, грешные! Вон там, в алтаре, на святом престоле стоит священная чаша Христа с телом и кровью Христовой. И Ангелы с Литургии пребывают ещё с ней в алтаре, но Благодать к вам никак не идёт, потому что грехи ваши, грязные и тяжкие, и обманы ваши её не пускают! Все, кто причащался, всем миром обратно идём на молебен – каяться перед Господом Богом и просить Благодать! Сейчас войдём в божий храм, и что будет дальше – знает только Господь. Как на молебне, все встали за мной и истово молимся, каемся, грешные, и смотрим в сердце своё, ибо в вас уже есть кровь и тело Христа, и Чаша Христа стоит на алтаре, и Ангелы там же! Каемся все, чтобы Бог нас простил и послал Благодать. В самое сердце зовём Утешителя! Зовём, пока не почувствуете Ангелов Благодати Отца Вседержителя. Все поняли, все?! (Художники и женщины дружно кивнули.) Митрополит с нами, за нас, грешных, молится! А теперь (тишина полная) на Голгофу идём умирать.
Поэт упал на колени перед дверями:
– Господи! Ты любишь меня! Прости же меня, дерзкого, прости меня, блудного, я же, грешный, окаянный, вернулся к Тебе. К Твоим ногам припадаю и обнимаю Тебя – открой двери мне. Открой!