Таика холодно кивнула, оправила сбившиеся на коленях юбки и воззрилась на Деланию ожидая ее следующих слов. На самом деле никаких уж особо важных дел, которые Первая Говорящая сегодня хотела бы обсудить с этими женщинами, у нее не было. Просто Делании не хотелось провести остаток времени до начала церемонии в бесполезных спорах о нравственности. Тем более что в этом вопросе они с Таикой никогда не придут к полному согласию.
– Олети моя речь готова? – спросила она Вторую Говорящую, которая сейчас делала вид, что внимательно разглядывает содержимое своей только что пополненной чаем чашки.
Поняв, что Делания обращается к ней, Олети встрепенулась и, выдавив из себя улыбку, утвердительно кивнула Первой Говорящей.
– Все готово. Я провела за ней всю ночь. В этот раз ваша речь будет более проникновенной чем у Первого Говорящего. Я в этом уверена.
Несмотря на заверения Второй Говорящей, Делания ее уверенности не разделяла. Вообще-то именно Олети отвечала за составление речи Первой Говорящей в прошлом году и тогда тоже заверяла ее в том, что речь произведет большее впечатление у толпы, чем речь Экхарта Бишаг, которую для него написала Хельга Оффин, еще одна уроженка Хешшина, добившаяся невероятного для своих соотечественников положения в Цитадели. Но вышло все ровно наоборот. Речь Экхарта вызвала более бурные овации и отклики среди простых обывателей, заполонявших во время церемонии Принятия площадь Единения и что самое страшное, среди слушателей и Говорящих Цитадели. Даже некоторые из сторонников Первой Говорящей хлопали Экхарту громче чем ей самой, за что, впрочем, позже и поплатились. Она едва сдержала улыбку вспомнив о том, как эти глупцы пресмыкались перед ней принося свои искренние извинения.
– Очень на это надеюсь, – постаралась как можно более сухо ответить Делания. – Очень.
Вторая Говорящая смутилась и тут же сделала вид что отпивает из чашки, в попытке скрыть свое смущение. Она понимала, что если оплошает и в этот раз, то будет серьезно наказана.
– В этом году все будет иначе, – вновь заверила Деланию Олети, но уверенности в ее голосе чуточку поубавилось.
Делания лишь кивнула в ответ. Уж в чем она точно не сомневалась так это в том, что в этот раз Вторая Говорящая будет стараться лучше. Вопрос оставался лишь в том насколько хорошо подготовилась Хельга Оффин. Эта хешшинка раздражала Первую Говорящую больше, чем кто-либо из служителей Цитадели и не только потому, что она была яростной сторонницей Экхарта. Язвительная и высокомерная она при любом удобном случае пыталась указать на некомпетентность Делании как Первой Говорящей, при том что в Высшем совете Хельга заседала чуть ли не дольше всех остальных. Возможно чуть меньше, чем Данвер Орнон, который, кстати, тоже был сторонником Экхарта. И оба они имели в связи со своим стажем советников непоколебимый авторитет. Даже сторонники Делании порой пасовали под напором этих двоих и, если бы не влияние на них Первой Говорящей, наверняка не устояли перед этими двумя. Делания знала настоящую причину такого отношения к ней со стороны Хельги Оффин. Просто та сама хотела занять место Первой Говорящей, и теперь, глядя на Деланию, злилась, видя в сопернице свою упущенную возможность.