Мы все сидим на карантине, но самый жесткий карантин у Сандро, которого опечатали в шахматном клубе. Он сказал Сереже, что у него есть продукты только на 2 недели. Сереже пришлось отменить все турниры и выступления бардов.
Мне позвонил Сережин друг, Жора, вернувшийся из Ташкента, и рассказал о том, что там удалось оправиться от короновируса очень быстро и с минимальными потерями. Мы хотели с ним выпить по скайпу, но я отложил это мероприятие до возвращения из поликлиники, откуда я вернулся совершенно раздавленным. Холтер показал не только наличие ишемии, но и увеличение экстрасистол почти в два раза. Их теперь чуть меньше критического уровня. В чём же причина? Всё шло вроде бы замечательно, хотя в последнее время действительно стало труднее передвигаться на большие расстояния и голова какая-то чумная. Может быть, виноват тот эксперимент, который я ставлю на себе по совету ревматолога. Я где-то потерял выписку из института аллергологии, где мне был поставлен диагноз васкулита.
Ревматолог посмотрела все остальные выписки и нигде не нашла отклонений от нормы. «Не понимаю, на основании чего вам был выставлен этот диагноз», – огорошила она меня.– «Давайте постепенно уберем кортикостероиды, сделаем анализы и посмотрим, что можно сделать. Пока я вижу, что они только усугубляют атеросклеротический процесс». И вот я послушно выполняю её рекомендации, ожидая, когда же взбунтуют надпочечники. Однако вместо них взбунтовало сердце. Не долго думая я решил вернуться к той дозе, на которой прожил 16 лет. Хотя я поторопился.
Кардиолог, к которой я обратился в весьма тревожном состоянии, решила, что ничего страшного нет. Я попросил её заменить кордарон, который влияет на щитовидку, что приводит к весьма интересным явлением, на что-нибудь другое. От него у меня нарушился сон. Всю ночь в течение двух недель я ворочался с боку на бок, пел про себя песенки, отдавая предпочтение весёлым, но скоро репертуар мой истощился. Лишь под утро я засыпал и просыпался часа через 2—3. Однажды я проснулся от ужаса. Вокруг меня было темно. Все спали. Никаких причин для такого сна как будто бы не было. Я немного успокоился, закрыл глаза, и меня снова захлестнула волна ужаса. Я подскочил на кровати, вытаращив глаза. «Что за дьявольщина?» Только смерть близкого мне человека, с которым у меня крепкая ментальная связь, могла бы привести к такому. Утром, с ощущением вполне объяснимой тревоги, я стал обзванивать родственников и друзей. Слава Богу, все живы-здоровы.