Остров Харона. Премия им. А. де Сент‑Экзюпери. Игра в Иную Реальность - страница 16

– Эй! – я обняла её за плечи. – Что случилось?

Девочка всхлипывала, повторяя всего одно слово: «Мама!», и не обращала на меня никакого внимания.

– Что с твоей мамой? – спросила я. – Где она? В воде? Как тебя зовут?

Девочка то ли не понимала, то ли не слышала меня, и продолжала всхлипывать. А в Океане было по-прежнему тихо и совершенно пусто – ни души. Ни в нём, ни на берегу. Кроме нас, разумеется.

Я вернулась в кафе к Янису, но тот исчез – видимо, удалился за креветками.

Океан уже затопил часть берега, и я бросилась к лестнице вплавь. Вскарабкавшись на скалу, побежала на ресепшн соломенной гостиницы и зазвонила в колокольчик. Но никто не появился.

– Эй! – закричала я. – Здесь есть кто-нибудь? Помогите! Там девочка! Она потерялась!

Но зловещая тишина была мне ответом.

Я побежала обратно к лестнице – не дай Бог, девочка утонет в этом Тихом – со всех точек зрения – Океане вслед за своей матерью! Но, когда я вышла из воды на кусочек ещё не затопленного берега, девочки нигде не наблюдалось…

Пребывая в состоянии шока, я стояла на берегу и смотрела в Океан, который молчаливо продолжал поглощать остров.

– Креветки? – внезапно раздалось прямо за моей спиной.

– Девочка… – прошептала я в отчаянье.

– Она вернётся, – Янис осторожно прикоснулся к моей руке и повёл меня прочь.

К десяти вечера я определённо ожила. Во-первых, сказывалась разница во времени – именно ночью у меня дома начинался день. Во-вторых, днём здесь стояла неимоверная жара, и находиться на улице было совершенно невыносимо.

Казалось, жизнь на острове за эти годы совсем не изменилась, как и соломенный отель, состоящий из малогабаритных гостевых домиков, в одном из которых я и провела тогда ночь в ожидании парома на Себу. Правда, теперь, вслед за Алексеем, мне хотелось называть гостевой дом «хижиной».