После Игнашки сидели мутный Барух и подхалим Ян. Они тоже были «проектами» правящей элиты сфер.
Затем шел довольно примечательный персонаж. Скандальная Грета. Она была не то чтобы очень умной, но очень искренней и экспрессивной. При этом она была самым молодым консулом в совете. Пробилась в совет она неожиданно. Видя ее неординарное поведение, система потребления решила использовать эту ее особенность для собственных целей. Но девушка оказалась неглупой, и, получив определенную известность, выдвинула себя в кандидаты на консула. Она моментально нашла поддержку и была выбрана одной из семи консулов от Основания.
За Гретой сидели исполнительный Бруно и хитрый Муса. Эти двое тоже были «проектами» сфер.
Вот и весь совет. Реально, кто имел хоть какой-то потенциал развития, были Грета, Надя и, вероятно, сам Дуглас. Остальные были либо в грёзах, либо без собственного мнения. Вечный Мартин старался быть независимым арбитром. В общем, другая, разрушительная, по мнению Дугласа, сторона явно перевешивала.
Пока Дуглас был погружен в свои мысли, Грета разразилась тирадой, что угнетение сфер дало, в конце концов, плоды и теперь одному Богу под силу остановить восстание. Она собственными глазами видела, что миллиарды людей вышли с протестами и никому и ничему не под силу остановить этот процесс. «Да, – говорила Грета, – почти все будет разрушено. Но это справедливая месть за ваше высокомерие и алчность».
Дуглас решил вмешаться.
– Справедливой мести не бывает, – сказал он. – Месть всегда слепа. Нужны конструктивные шаги по разрешению ситуации.
– Ты просто не видел этой толпы! – почти кричала Грета. – Люди в ярости!
– Грета, успокойтесь, – сказал Мартин – Мы вас поняли. Присаживайтесь.
– Кто-нибудь еще хочет выступить от Основания? – спросил Мартин.
– Ситуация, действительно, приближается к катастрофе, – сказал мутный Барух, поглядывая на ушлую Эльзу.
– У бастующих есть лидер? – спросил Мартин у Баруха.
– Есть, и даже несколько, – ответил он.
– Как же вы допустили такую ситуацию? – грозно и прямолинейно спросил Генрих.
Дуглас начал заводиться. По привычке, Генрих начал выяснять, кто виноват, с требованием наказать виновных, хотя через некоторое время все они и так будут наказаны. Поэтому он решил довольно грубо прервать эту церемониальную полемику.