Уже на даче мы вспомнили, что так и не нарисовали плакат. А ведь его нужно защищать завтра утром! Яна с Сережей сказали, что договорятся с ночным дежурным, чтобы пустил нас с плакатом в общую комнату на втором этаже, и спросили, есть ли добровольцы. Вызвались я, Маша и Наташа. Я всегда неплохо рисовала, у Маши было видение композиции, а Наташа просто хотела найти себе подруг.
Мы решили, что напишем на плакате Shakespeare’s Kids на английском: нам показалось, что так будет лучше. Мы с Машей набрасывали карандашом название, череп (отсылка к Гамлету), свечи и театральные кулисы на фоне, а Наташа сидела рядом и жаловалась нам на своего парня. Они оба из Башкирии, он ее старше, и у них, из того, что мы поняли, очень нездоровые отношения. Он манипулирует ей, используя ее комплексы, потом они расстаются, Наташа рыдает, он возвращается, и она его прощает. Классический абьюзер. Так они встречаются уже три месяца, и самооценка у нее опустилась на дно Марианской впадины. Недавно они помирились, и внезапно он снова стал любовью всей жизни.
На рассуждения Наташи о том, какой он замечательный, несмотря на все сложности в их отношениях, я не выдержала:
– Наташ, тебе не кажется, что нельзя позволять так с собой обращаться?
Она ответила, что я, наверное, права, но в отношениях надо идти на уступки, если любишь. Я хотела сказать, что, когда любят, не ведут себя так, как ее Артем, но решила, что не буду вмешиваться, ведь в этой фазе их отношений все обвинения отскакивали от него, как от бетонной стены.
Девчонки начали засыпать на ходу, и я сказала, что закончу сама. Они ушли спать, а я осталась корпеть над плакатом. Мне повезло: ночная дежурная Аня, вожатая младшего отряда, предложила колу и печеньки, которыми я подзарядила севшую батарейку. Было около двух ночи, когда я закончила. Я помыла кисточки, убрала краски и положила плакат сохнуть на столе. Кажется, получилось неплохо: можно было идти спать.
Утром, кое-как разлепив глаза, я плелась из душевой через холл: там собрался народ. У стола с плакатом стояли Лера, Тимур и другие. Тимур повернулся ко мне:
– Отличный плакат.
Тут явно был какой-то подвох. Лера, преувеличенно нейтральным тоном, добавила:
– Да, похоже, английский ты учила не так хорошо, как историю.
Я смотрела на них в замешательстве. И тут кто-то из ребят указал мне на одну строчку, которую я задумала как шутку: фраза была подписана около черепа, как будто череп восклицал: I don’t beleve!