Я проваливаюсь….
***
На тихой улице маленького городка стоял дом. Палисадник навсегда зарос многоствольными черёмухами и пышной сиренью. И хотя в доме было не очень-то светло, жильцы не решались нарушить безумство растительной жизни. Любой прохожий мог, не таясь, отломить несколько веточек.
Этот сад был настоящим горем для соседей. Росли в нём и яблони, и вишни, и даже одна твердокаменная груша, но они только подчёркивали тщетность борьбы человека с природой. Берёзы по одной стороне сада и огромный куст боярышника тихо и неприметно высасывали питательные соки из-под огурцов и помидор соседей слева. Такой же гигант возглавлял шеренгу пятиметровых рябин, укрытых «до пояса» непроходимой жёлтой акацией. Этот дружный отряд сводил на нет агрономические потуги соседей справа, создавая идеальные условия для роста только теневыносливых растений.
Возле дома стояли ещё какие-то деревья. Каждый год они радовали глаз несметным урожаем фиолетовых ягод, пригодных лишь для производства стойких чернил. Никто не знал, как называются эти деревья, и они росли сами по себе.
А в конце сада, по западной его границе, высились клёны. Они укорачивали день на пару часов. Солнце закатывалось за их вершины и, устав барахтаться среди густых листьев, появлялось лишь утром, на востоке, где его поджидала непробиваемая стена вспененных черемух.
От клёнов вела ползучее наступление непобедимая малина. Обитатели и гости дома не рисковали забираться в глубь её зарослей, справедливо опасаясь увидеть в малиннике медвежью морду. Возможно, медведи там и не водились, но чавканье и ворчание слышали многие. Наступление малины разбивалось о бастионы полудикой чёрной смородины. Она росла естественным образом, не утруждая себя обильными урожаями и самостоятельно укореняя поникшие до земли ветки.
Редкие клочки земли, не занятые какой-нибудь красной бузиной, были покрыты густой и сочной травой. На этих полянках угадывались следы человеческих усилий: там и сям торчали дырявые листья капусты, проглядывала чахлая зелень моркови и бесполезные стрелки одичавшего лука. В центре сада красовалась гордость хозяйки: плантация растений помидорного вида, на которых, кроме изящных жёлтых цветов, иногда встречались и сами помидоринки – дикие и задорные, как во времена Колумба.
Соседи смотрели на это безобразие, качали головами и переводили взгляды на свои уныло-рациональные грядки. Может, их распирала гордость от желтомордых реп и головастой капусты, от банок с солёными огурцами и старых валенок, набитых зелёными помидорами, от усыпанных медовыми плодами яблонь-китаек и правильных рядов дважды окученной картошки. А, может, они завидовали странной семье и этому саду, где каждый вечер горел костёр, и раздавались весёлые голоса, а утром пели лесные невидимые птицы; где в здоровенном баке, из которого никогда и ничего не поливали, водились головастики и настоящие караси, а дети могли в нём купаться, и их за это никто не ругал. Кто знает, о чём думали нормальные люди, живущие рядом….