Запах машинного масла сгустился, кабина вздрогнула. Федор Коныч решил больше не настаивать.
– Короче, увезла! – отрезал Вахрамей. – Чудом!
И попали они в дремучий лес. А там – тьма такая, будто солнце и не восходит никогда. Серафима-то на дорогу не очень смотрела, все о своей обиде думала. Заехала с размаху в какие-то кусты, да и застряла. Адмирал, конечно, не удержался, – рухнул, только ветки затрещали.
Серафима испугалась, стала сигналить, а в ответ вдруг молния сверкнула, гром ударил. «Ох, пропаду в лесу ни за что, ни про что, – думает машина поливальная. – Заржавею в ночи».
Потом слышит – Нельсон из кустов зовет:
– Сима, включите, пожалуйста, фары: я шпагу потерял. Кажется, гроза начинается. А я, представьте, обнаружил, что умею ходить. Может, я не из бронзы?
Ну, Серафима включила дальний свет, Нельсон стал дорогу расчищать. Долго ли, коротко, вышли к озеру. Видят – светлота, вода до самого горизонта, а под колесами герань голубая растет.
– Батюшки! – шепчет поливальная машина Серафима. – Больше мне для счастья ничего не нужно. И Ленюшка даже не нужен, тем более что он меня не понимает.
Тут навстречу им вышел из крапивы человек виду кроткого, печального и пыльного. Вышел, достал расческу, по волосам провел. А Серафима водой его от души окатила, – куда от привычки денешься!
Незнакомец мокрые очки к ним с Нельсоном обратил и говорит:
– Да?! А я, между прочим, лихой человек разбойничек Лазарев. Придется вам теперь век на меня работать.
– Ну, завел! – сказал Шуроня. – В дремучий лес. А главного героя бросим, да?
– У меня главный герой – Серафима, – заявил Вахрамей. – А с городским хозяйством и так все ясно. Правильно я говорю, Федор Ло… то есть Коныч?
– Да-да, – рассеянно покивал Федор Коныч. – Новую машину приобрести, да и все.
Он хотел еще добавить, что надо о людях думать, но отвлекся. Послышалось ему, будто высыпали на пол ящичек или коробку какую со всякими гайками, шурупами и гвоздями. Сам Федор Коныч раскладывал шурупы и гвозди по жестяным банкам из-под растворимого кофе и хранил в чулане. Случалось, что Лёлечка задевала банку-другую, так звук получался похожий. Федор Коныч поводил по полу ногой и ничего не нащупал. Неужели это кабина осыпается снаружи? Он уже собрался спросить, что упало, но Шуроня объявил:
– ТУТ И СКАЗКЕ КОНЕЦ!