– Спасибо, служилый, уважил, – коротко поклонилась гостья, – а бражку не пей на службе. Иначе донесут на тебя вскорости. Снимут за пьянство. Из секты вашей исключат и пропадет твоя головушка. Понял ли?
Филипп Прокопьевич молча кивнул.
– Вот и славно. Прощевай тогда, служилый.
Дверь за старухой беззвучно закрылась. Первый секретарь утер холодный пот со лба и упрятал бутылку поглубже в стол. Очень хотелось перекреститься, но было стыдно дисциплинированным стыдом партийного работника.
На улице бушевал май. Он щедро разбрызгивал изумрудную зелень по оттаявшим веткам, жмурился на солнце сонным прищуром тощих облезлых уличных котов, вспархивал облачками теплой дорожной пыли из-под ног редких прохожих.
Таисия шла и поглядывала по сторонам. В Бердске бывать ей приходилось нечасто. Почитай одиннадцать лет как не выбиралась – и то нужда погнала. Изменился город. Дымят кирпичные трубы. Вот, на месте сгоревшей купеческой лавки, свежеотстроенный магазин, а рядом клуб: ветерок лениво колышет красное тяжелое полотнище над крыльцом, на двери амбарный замок. Откуда-то со стороны «чугунки» доносится протяжный певучий паровозный гудок. Идет жизнь.
Деревянные домишки, жмущиеся к дороге, время военное не пощадило. Ставни у замызганных окошек покосились через одну, крыши худые, палисадники пообветшали, почернели от времени, дождя и снега.
Улица с разбега ткнулась в базарную площадь. Здесь торговали в основном прошлогодней картошкой, соленьями, желтым залежалым салом, засахаренным мёдом. Ну и одёжка ношеная, латанная-перелатанная тоже на продажу имелась. Между рядами бродили редкие покупатели, да все больше приценивались и любопытствовали.
Скрипучий потрепанный грузовичок «Студебеккер» догнал Таисию уже на выезде из города. Водитель – веселый молодой парень в лихо заломленной кепке распахнул пассажирскую дверь.
– Тебе куда, мамаша?!
– А по пути нам, – заметила старуха, без всякого стеснения забираясь в кабину.
– А ты откуда знаешь куда я еду?
– Чего тут знать-то? В Тюменькино. Везешь кой-чего для сельмага. Ну так и мне в ту сторону, однако.
– Ловко, – парень удивленно хмыкнул и замолчал, время от времени поглядывая на попутчицу.
Вскоре грузовик свернул с проселочной дороги и неспешно покатил по узкой лесной просеке. Водитель, словно по неслышному приказу, вдруг опять разговорился. Пересказав последние гаражные новости, он переключился на тему, которая в последние годы волновала всех бердчан.