– Как понять, что служишь богу? – спросила она после паузы, явно не столько Джоан, сколько себя. – Это так трудно.
– Почувствовать, – объяснила Джоан.
– Да, но разве они все этого не чувствовали? – задумалась Мэдж. Она как будто по-прежнему спорила скорее с собой, нежели с Джоан. – Ницше. Я читала его. Создаётся общество Ницше, чтобы читать о нём лекции… распространять его здесь. Элеонор занята этим по горло. Мне это представляется ужасающим. Каждая фибра моей души восстаёт против него. Однако они все совершенно убеждены в том, что он – грядущий пророк. Должно быть, он уверовал в то, что служит богу. Если бы я была воином, то ощущала бы себя служащей богу, пытаясь его низвергнуть. Как мне понять, кто из нас прав? Торквемада… Калвин, – продолжала она, не давая Джоан возможности ответить. – Теперь их заблуждения очевидны. Но в то время миллионы людей верили им… чувствовали, что через них вещает божественный голос. Жанна Д’Арк! Представьте себе смерть за то, чтобы водрузить такую штукенцию на трон. Это было бы смешно, если б не было так грустно. Вы можете сказать, что она прогнала англичан… спасла Францию. Но ради чего? Варфоломеевские ночи. Опустошение Пфальца Людовиком XIV. Ужасы французской революции, закончившейся Наполеоном и теми мучениями и маразмами, которые он оставил в наследие Европе. История справилась бы гораздо лучше самостоятельно, если бы бедное дитя оставило её в покое и занималось своими овечками.
– А не приведёт ли подобный ход мыслей к тому, что никто вообще ничего не будет делать? – возразила Джоан.
– Полагаю, это будет означать застой, – согласилась Мэдж. – И всё же я не знаю. Разве нет сил, которые движутся в правом направлении и взывают к нам о помощи не насилием, что только мешает… тормозит их, но тихой расчисткой пути для них? Вы понимаете, что я имею в виду. Эразм всегда говорил, что Лютер мешал реформации тем, что возбуждал любовь и ненависть. – Она неожиданно умолкла. В её глазах стояли слёзы. – О, если бы только бог мог сказать, чего хочет от нас! – почти воскликнула она. – Воззвал к нам трубными звуками, которые разлетелись бы по всему миру, призывая нас занять ту или иную сторону. Почему он не умеет разговаривать?
– Умеет, – ответила Джоан. – Я слышу его голос. Есть вещи, которые я должна сделать. Заблуждения, с которыми должна бороться. Правота, которую я никогда не должна оставлять, пока она ни восторжествует. – Губы её были приоткрыты, грудь вздымалась. – Он взывает ко мне. Он вверил мне свой меч.